И я противиться не мог.
Томленьем, нежностью объят,
Я с жадностью ловил Ваш взгляд.
И вот он! Сколько глубины!
Как мягок свет голубизны!
Я угадал в твоих глазах
То, что не выскажешь в словах,
В озерах глаз сулила ты
Мне воплощение мечты.
Тот нежный, легкий ветерок
Родил во мне порывы страсти,
И властно он меня увлек
От будних дел на крыльях счастья.
Твой гибкий стан, очарованье
Твоих прекрасных нежных глаз
Туманили мое сознанье
В счастливых встречах каждый раз.
Жизнь потеряла прежний смысл,
Все заслонил твой образ ясный,
И в ритме с сердцем билась мысль,
Что в мире нет тебя прекрасней.
Исчез мираж земных трудов.
Мне мир земной теперь был тесен.
Парил я в сонме облаков
И слушал звуки райских песен.
Теперь я был не человек,
Я бог любви, парящий в небе,
Сменивший там, в блаженной неге,
На счастья миг свой бренный век.
И вот, когда уже познал
Я неземное упоенье,
Умолкло феи песнопенье —
И я с высот стремглав упал.
О камни острых серых скал
Любви я крылья поломал,
Я падал дальше, тело рвал,
Но боли я не испытал.
И вот уже разбита грудь,
Из ран потоком льется кровь,
А я все продолжал свой путь,
О камни ударяясь вновь.
В ущелье – там… на самом дне —
Пришло сознание ко мне.
И понял я тогда в смятенье
Причину своего паденья.
О горе мне! Зачем постиг
Душой отравленной своей
Я этот тяжкий, тяжкий миг,
Щемящий миг прощанья с ней!
Ужель все это был мираж,
Плод моего воображенья.
Ужель придуман образ Ваш,
Как мимолетное виденье.
Ах, Вы лукавое созданье!
Богини образ надувной.
Что стоит Ваше обаянье?
Вы просто баловались мной.
И в море горестных обид
Клокочет бурей зло и стыд,
И сердце рвет прибой на части,
У бури той в могучей власти.
О, что мне делать? Как мне быть?
Как выжить и потом не мстить?
Куда девать букет отравы?
Продукт тщеславья, злой забавы.
Но все слабей мое дыханье,
И сил почти совсем уж нет,
И вот ОНА с косой в тумане,
ЕЕ костлявый силуэт.
Нет сил. Но мы, пожалуй, встанем!
В такой торжественный момент.
Так вот кому сейчас подарим
Мы злонамеренный букет.
Иди, букет обид и злости,
Без сожаленья я отдам
Тебя сейчас вон той МАДАМ
Для украшенья белой кости.
Ну, видишь?! Выпрямился я.
Не так уж вид мой нынче жалок.
Бери, костлявая, меня,
И вот