Наивность девочки и мудрая царица.
Ты будто бы волшебная загадка.
И счастлив тот, к кому придет разгадка.
«Пусть сегодня тебе…»
Пусть сегодня тебе
Что-нибудь приснится:
Будто ты сестра весне,
Будто ты царица.
Ищет пусть тебя Ромео,
Мавр орет остервенело,
А тебя украл Тахир
И уносит на Памир.
Мы тебя в горах найдем,
А Тахиру надаем.
Пусть шампанское искрится!
Пусть тебе все это снится.
Ах!
Я в компании одной
Бегал и крутил башкой.
Вдруг я взглядом зацепился.
Вот она! Остановился.
Рядом, прямо в двух шагах,
Море плещется в глазах.
Не успев воскликнуть «Ах!»,
Я споткнулся, изумился
И в глазах тех провалился.
Стал впервые ощущать,
Что такое благодать.
Вскоре думать стал, гадать,
Чего надо ожидать:
Так сидел я и гадал,
А голос внутренний сказал:
«Ты чего уселся тут?
Все равно тебя не ждут.
Тебе б, чтоб здесь повеселиться,
На сорок лет поздней родиться».
Возмутился я тогда:
«Это что за ерунда?
При моей-то старине
Кипит молодость во мне».
Осень
Последняя осень любви.
Листья, кружась, опадают.
Чувства зеленой тоски
Душу все чаще терзают.
Мы расстаемся с тобой,
Я вижу, я ощущаю:
На финишной мы на прямой,
И я, как лист, увядаю.
Вспышкой, сверхновой звездой
Ты жизнь мою озарила.
Ты стала мне очень родной.
Спасибо за все, что было.
И в памяти, как в тумане,
Всплывают счастливые дни
И пропадают в дурмане,
В бездне зеленой тоски.
Разочарованье
Совершенно мгновенно
Я прирос всей душой.
Был счастливым безмерно
Год, прошедший с тобой.
А потом – год надежды
Это счастье сберечь,
В состоянье мятежном,
В ожидании встреч.
Но, увы, наступили
Годы тяжкой тоски.
Грудь как будто сдавили
Жесткой хваткой тиски.
И под звуки звенящей
Острой боли в груди
Я рукой нещадящей
Вырвал Вас. Уходи!
И душою, и телом
Я презрел суету,
Все вокруг стало серым.
Я ушел в пустоту.
Девушкам-бадминтонисткам
(В день 8 Марта)
У заморского Гвидона
Чудеса творились дома:
Белка, лебедь, чешуя,
Тридцать три богатыря.
Только вот такого чуда
Не видал Гвидон покуда:
В девятнадцать – верь не верь —
Открывает