Он раздражённо вскочил, сам не соображая зачем, отмахиваясь, вскричав:
– Экой дурак!
Каверин засмеялся глухо, сквозь дым:
– Это ты брось, Руссо не дурак.
Он нервно ходил, позабыв, что в руке у него разожжённая трубка, рассыпая горящий табак:
– Ты дурак, полагая, что я до сей поры Руссо не читал, нынче сей автор сильно в моду вошёл среди юношей, так давно бы пора, наши умники припозднились годков на пятнадцать, я тогда ещё в пансионе торчал.
Каверин остановил благодушно:
– Не горячись, погоди, экий порох, наши юноши глупы, так пусть, дай мне мою мысль досказать.
Толкнув стул, из каких-то резонов торчавший у него на пути, он бросил сквозь зубы, скривившись от боли, прострелившей колено:
– Изволь, доскажи, я не мешаю тебе.
Каверин с наслаждением затянулся, прижмуря шальные глаза, и вдруг произнёс:
– Славный держишь табак, люблю у тебя покурить. Где ты только на эти приятности деньги берёшь?
Он ответил, переставляя к стене чёртов стул:
– Матушка присылает, а что?
Каверин сокрушённо вздохнул:
– А я вот долгами живу.
Он вдруг оскорбился без всякой причины и угрожающе протянул, с гневом взглянув на него:
– Доживёшься, гляди.
Каверин затянулся опять и вовсе закрыл от блаженства глаза, мечтательно говоря и вздыхая:
– Право, славный табак, чёрт тебя побери, Александр, матушка сильно любит тебя.
Он возмутился, быв нетерпении:
– Славный Руссо! Славный табак! Что ты за славный дурак!
Каверин приоткрыл один глаз и улыбнулся хитро:
– Позлись, позлись, я приметил, ты мыслишь трезвее, как ужасно сердит. Так вот, продолжаю. Согласно Руссо, истинная власть исполняет беспрекословно этот основанный на разуме договор и служит благу и процветанию нации, ложная власть общественный договор, по своей тупости, а по животной жадности чаще, нарушает и тем разоряет народ. Какие же выводы следуют из сего постулата? Из сего постулата логически следует, чёрт побери, что всякий гражданин ответствен перед властью лишь до тех пор, покуда соблюдён общественный договор, то есть ежели нация процветает, а ежели нация бедствует, народ не вознаграждён за труды свои на благо отечества, власть же не желает или не имеет способности поправить беду, служа только одним своим мелким прихотям, сооружая палаты себе и своим лизоблюдам, но не благоденствию вверенного ей государства, гражданин сам собой освобождается от ответственности перед такой властью, несостоятельной, быть может, преступной. Это всеобщий закон, и на этом законе держатся все отношения между гражданином и властью. Ум непросвещённый сего важного закона не сознает и нарушает его, оставаясь ответственным перед властью даже тогда, когда власть давным-давно и препакостно