Взял потяжелевшую сумку – и на выход. Небо набухло мертвенно-чёрными тучами. Сверкнуло рядом и почти сразу – трах-ба-бах! Как не вовремя. Врежет молния в лоб – вот тебе и Чехия.
Ну где же этот завод? А, во-он дымит. Вроде бы должен левее быть. Хотя, когда с Пухлым шли, я не оглядывался, могу ошибаться. Не, остальные-то монстры безжизненные. Пыльные, как паутиной покрытые, над бараками возвышаются…
– Бу-бух! – вновь загремело в небесах.
Двадцать минут до поезда, надо ускоряться. Слитки тяжеленные, килограмм на пять-шесть потянут. Выбросить? Жалко, блин. Срежу-ка угол.
Рыжий дым ядовитой змеёй ползёт по земле, ну точно, лисий хвост.
А что за сарай впереди? «БЫЧКИ В ТОМАТЕ» – магазин, стало быть. Станция показаться давно должна. Но почему дорога на подъём? И куда пропал тот глухой бетонный куб? Не город, а лабиринт. Как в дурном сне… И гроза эта чёртова.
Пять минут осталось. Всё, опоздал на поезд. Да хоть на станцию попасть, там ночь перекантуюсь, не съедят же… Катюшка-то – как чувствовала.
На хрена слитки эти сдались? Германий оставлю, остальные припрячу, во, и кирпичик сверху.
Всё. Ушёл поезд. Что делать? И спросить не у кого…
«БЫЧКИ В ТОМАТЕ».
Но я же здесь был!
Кроме продавца в засаленном халате – единственный посетитель, тщедушный морщинистый мужичонка в чёрной робе. На столике полупустой стакан и тарелка. Надо же, именно бычки, и действительно в томате.
– Слушай, а станция у вас где, в какой стороне?
– На хер она тебе? Ссы здесь, – он не торопясь выпил, закусил. – Шутка. Что, мил человек, заблудился? И на трамвай опоздал?
– Похоже на то.
– Командированный, однодневник?
– Верно.
– Пон-нятно. Не бзди, пока светло. А хочешь, до самой станции провожу?
– Послушай, Кощей, – голос у продавца скрипучий.
– Хлебало закрой, не с тобой разговаривают. Ну что, командированный, угостишь?
– А что ты будешь?
– Беленькую возьми, рыбки там. Ну и сигарет уж тогда, – он уставился на мой бумажник. – Благодарю. И рашиков подкинь червончик, всё ж таки я на тебя своё время трачу.
– Держи.
– Благодарствую. Ну, погнали, это я с собой прихвачу.
И снова уродливые заводы с варварскими трубами. Через которые ничего не выбрасывается. Только один и чадит… на ладан. Но где же я дал промашку?
Кощей впереди, не оглядывается. И опять-то в гору. Ничего не понимаю. От пота взмок; тут летом и за тридцать бывает, потечёт мой галлий… Боже, о чём я думаю.
Снова громовые раскаты, уже далёкие. И посветлело, тучки рассеиваются. Но всё покрывает бурый туман с резким запахом.
Мы на высоком травянистом уступе. Ржавая туча зацепилась за край лиловой трубы. Постой, но вот же ещё дым. Что за чёрт?
Получается, настоящий-то завод – вот он. А с толку сбил дым из первой трубы, я вправо забрал.
– Ну что,