Времена были голодные для всей страны. Запомнилась любимая еда – тюря: чёрный хлеб, покрошенный с сырым луком, залитый квасом. Один раз отец был в командировке, по-моему, в Москве и привёз нам с сестрой гостинцы – две плюшки. Тогда любили из теста делать всяких жаворонков, вместо глаз – две изюминки. И я, гордый, с этой плюшкой – пахнущей, белой – выхожу на улицу. Подбегает пацан, постарше меня года на два-три, такой хулиганистый, с рогаткой – а я ещё тогда не умел сам рогатки делать – и говорит, шмыгая носом:
– Давай поменяемся: я тебе рогатку, а ты мне плюшку.
И я, отрывая от себя:
– Давай.
Пока я прицеливался, по каким бы стёклам стрельнуть, он мгновенно смял эту плюшку, выхватил рогатку и дёру. Как я заревел на весь Воткинск… Бартер не состоялся…
Запомнилось, что о том времени оттец говорил: «Пахали все, как папа Карло». Напряжёнка была страшная. В Воткинске делали пушки «сорокапятки», но они не брали «тигров» и «пантер», поэтому перешли на пушки 76-го калибра».
К воспоминаниям Олега Леонидовича хочется добавить ещё один жизненный эпизод на этот раз из жизни автора этой книги. Будучи молодым специалистом, мне пришлось поработать в Воткинске, на артиллерийском заводе № 235. Я был командирован в Воткинск в составе бригады специалистов, чтобы помочь заводчанам освоить производство новой ракеты. Воткинск был маленьким городком. Увидел городской пруд, окрестности города, невдалеке реку Каму. Переходя её по льду, я отморозил себе нос. Незнакомые путники заметили обморожение, бросились посреди Камы оттирать мой нос. В этих прекрасных местах не мог не родиться гениальный композитор Чайковский. Заводчане тоже были великолепными людьми – артиллеристами и ракетостроителями.
Воспоминание О.Л. Смирнова из школьных лет:
«…Отец был суровым человеком в части воспитания, особенно меня, потому что я был хулиганом. Однажды заигрался в хоккей (я очень любил и хоккей, и футбол). Помню, что подошла моя очередь стоять на воротах. Коньки кое-как примотал верёвочками – и вперёд. Разыгрались. Вдруг мама высовывается в форточку:
– Олег, домой пора, надо делать уроки.
А ребята подзадоривают:
– Ты чё? У нас хоккей. Да пошли ты её.
Я маме в ответ:
– Да не пойду я. Отстань.
Мама выбегает в халате, в тапочках на босу ногу, как сейчас помню, а зима – холодно. Ребята:
– А ты ей крикни «Москва, Воронеж – фиг догонишь (только на другую букву – х).
Я и крикнул это (хотя тогда и смысла не понимал), она чуть в обморок не упала.
Догнала меня, взяла за шкирку – я трепещу как пойманный окунёк – затащила домой:
– Ну смотри, я всё отцу расскажу.
Я хорохорился-хорохорился. А часов в пять утра отец приехал с работы, ему мама рассказала, как я при всех ее оскорбил, вместо того, чтобы идти делать уроки. Он молча взял свой офицерский ремень –