Это расстроило девочку, и при первых звездах она вошла в дом, понуро опустив голову.
Сначала утро окрылило ее, намекнуло, дало ложную надежду, что она свободна и может идти отсюда на все четыре стороны, но стоило девочке встать с кровати, как чувство вчерашней безысходности вернулось снова.
Констанция поникла совсем, боль того мальчика и ее собственная душили ее, но воздуха глотнуть она не решалась. Да, собственная боль от утраты до сих пор не оставила её, хотя прошло не многим около двух лет. Для кого-то этот срок ничтожно мал, но для Констанции эти два года были длиною в целую жизнь.
Если каждый раз думать об одном и том же, то вскоре это либо приобретает новые краски, события и детали, либо надоедает совсем.
Именно поэтому Констанция не могла больше думать об отце, его смерть была ею до дыр продумана, передумана и додумана. Его жест, взгляд, слова – все отпечаталось в ее голове так остро и четко, что она, даже спустя столько лет, не напрягалась, чтобы вспомнить это.
Она больше не углублялась в детали его смерти, ей было достаточно лишь короткого: «Он умер».
Раздумывая обо всем этом, Констанция не спеша направлялась к дереву, предварительно захватив с собой единственную в ее сумке книгу, которая уже была порвана в некоторых местах, стерта и помята. Они договорились встретиться в полдень, к тому времени Констанция уже должна будет обрести способность говорить.
Дерево, несмотря на его выздоровление, все еще выглядело помятым, каким-то поломанным и очень ветхим.
Девочка медленно подходила к нему, с облегчением отмечая, что боль утихает и вскоре она сможет задышать. Ей уже так надоело притворяться немой и выкручиваться из ситуаций весьма странными способами, но выбор между болью и воздухом был слишком очевиден. Она могла не дышать до трех суток, дольше еще не могла, опыта пока не было. Каждый такой раз она старалась больше передвигаться, чтобы лишний раз не контактировать с людьми. Они имели дурную привычку сначала спрашивать, потом грубо повторять свой вопрос, а узнав проблему – пристыжено извиняться и уходить, растерянно оглядываясь.
Мальчик показался спустя несколько минут, его далекий силуэт был едва виден сквозь кусты, росшие вокруг дерева и порой преграждающие путь невинным странникам.
Его неспешная походка, уложенные волосы, выглаженная одежда – все выдавало в нем ухоженность и тщательную подготовленность к этой встрече.
– Ну, – пробормотал он, разглядывая ее все то же желтое с пятном платье, бросил взгляд на книгу, зажатую в локте.
Констанция раскрыла книгу и, подзывая его к себе, указала пальцем на буквы. Читал мальчик медленно, видимо, только учился, и приходилось водить