Воспоминания незнаменитого. ЧАСТЬ 2. Живу, как можется. Шимон Гойзман

собственного духового оркестра. Мы со своими пультами и нотами расселись на лестничной площадке, а в широком коридоре перед нами проплывали вальсирующие пары, и среди них изредка перед оркестром оказывалась и Ася с какой-то подругой-партнершей. И на ее лице была самозабвенная мечтательная улыбка. И я счастливо улыбался, кося на нее взгляд. Чуть ли не ежедневно наблюдая новую для меня семью Аси и всю ее многочисленную родню, я так естественно представлял свое будущее в этой среде, что готов был немедленно предложить Асе руку и сердце. Вот и от Алика из Киева пришло известие, что он в канун нового года женился (кстати, прямо в день его свадьбы объявился отец Меры, которого они с мамой считали погибшим. Оказывается, он многие годы без суда и следствия отбывал срок где-то на Севере, и только сейчас его реабилитировали и отпустили домой). Но одно дело сирота Алик, к тому же студент четвертого курса, а другое дело – я. Трезвое понимание, что создание новой семьи может осуществиться только после окончания Асей института, заставляло меня отложить свои мечты на более далекую перспективу.

      В начале 1957 года зашел в профком Слава Седых и сообщил по секрету: «Тут один старый цыган-музыкант умер, Иван Пономарев, а его жена продает оптом четыре очень хороших музыкальных инструмента: старинный кларнет из настоящего черного дерева, серебряный саксофон-тенор, помповую трубу и тромбон с кварт-вентилем! И за все про все – двадцать тысяч рублей! Только надо поспешить – такие инструменты у нас в стране не выпускаются, и охотники на них могут быстро найтись; если не в Курске, то в другом городе».

      Мишка Маслов и Володя Букингольц сразу же загорелись идеей создания в институте своего эстрадного оркестра (слово джазовый в те годы из русского языка старательно изгонялось!). Вот лишь одна беда – такие большие деньги профком мог тратить только путем банковского перечисления, а вдова признавала только наличные. И тут я подумал: «А в комиссионный магазин банковское перечисление сделать можно?» Немедленно Маслов позвонил в комиссионный. Увы. Оказалось, что перечисления можно делать во все магазины, кроме комиссионных. А я уж размечтался, было взять в руки саксофон! В тот день провожал я Асю домой после лекций в грустном настроении. Но Ася предложила мне посоветоваться с ее папой: он ведь главный бухгалтер Горпромторга! Может быть, что-нибудь подскажет? Пришлось обратиться к Алексею Сергеевичу. После того, как я ему изложил не только ситуацию, но и свои мечты о деревянном кларнете и серебряном саксофоне, Алексей Сергеевич, немного поразмыслив, решительно изрек на своем, очевидно, оренбургском наречии: «Да, однова дыхнуть!», что означало: «Очень просто, сделаем!». И действительно, вскоре, в порядке исключения, Горпромторг выделил магазину №5 (без указания слова «Комиссионный») лимит на прием средств по перечислению.

      Радости моей не было предела, когда в моих руках оказался кларнет немецкой фирмы Arthur Ubel из настоящего эбенового дерева, а не какая-то там