Хозяин кабинета поздоровался за руку, предложил чаю с баранками, попросил обращаться по имени-отчеству, ибо, хоть и был старше по званию, но капитан представлял «Старшего Брата», сиречь, органы безопасности.
– Чем могу?
– Да, вот, Михаил Петрович, дело образовалось интересное. Прямо, можно сказать, на ровном месте образовалось.
Афиногенов отхлебнул чаю и закурил, взяв без спросу папиросу «Герцеговина Флор» из коробочки подполковника.
– С вашего поезда пятнадцатого июня прошлого года на станции Масловка сняли два трупа. Один застреленный при попытке к бегству, а другой умерший от тифа в лазарете. Так вот: тот, который от тифа, был захоронен вне пределов кладбища, а наутро был выкопан и увезен местной… э-э… знахаркой, считаемой местным населением за колдунью. Возникают вопросы: был ли он на самом деле мертвым? И, если нет, то не было ли сговора с кем-либо из охраны, или, скажем, с медработником с целью побега? Если же он, всё-таки, был мертвым трупом, то зачем он понадобился знахарке и какова его дальнейшая судьба?
– Я понял, Апполинарий Кузьмич… – нахмурился Коротков, – Дело серьёзное! Позвольте узнать, откуда информация?
– От меня! – ухмыльнулся Афиногенов и налил себе ещё чаю, – Я к вам в Омск в командировку ехал, а вагоне-ресторане ко мне подсел некто Пастухов… и, за пивом, проболтался. Я его задержал, возбудил дело об осквернении могилы… пока. Но, сами понимаете, заниматься этим мне недосуг, у меня другое задание. Так что, отдаю его вам, дело, то-есть. Ну, прокуратуре. А вы проконтролируйте, окажите помощь следствию!
– Ну, конечно, всеобязательно! Нынче же найду и поезд, и начальника охраны! – горячо пообещал подполковник, вытирая вспотевшую от волнения лысину несвежим клетчатым носовым платком.
Афиногенов допил чай и они распрощались.
Как только эмгэбэшник покинул кабинет, Коротков немедленно связался с диспетчером и выяснил номер поезда, останавливавшегося в Масловке в июне прошлого года.
– Так… специальный 1395-бис… Ну-ка, кто там главный?
Достав из сейфа нужный документ (секретный, а как же!), он долго водил пальцем по строчкам.
– Ага! Вот он! Старший лейтенант Васильев! Г-м… он же капитаном был, вроде? А когда он снова в Омске?
Пришлось снова звонить диспетчеру. Оказалось – послезавтра! Вот и отлично!
Получив радиограмму с приказом срочно явиться пред светлые очи начальства, да ещё с медработником, Васильев сильно встревожился, ибо такие вызовы обычно были чреваты неприятностями.
«Где же я прокололся? С прошлого июня никаких ЧП не было… Да и тот случай сошел с рук! Побег пресечен, применение оружия конвоем признали правомерным… Вздрючили, правда, за нарушение инструкции Убей-Конем, но устно… без последствий… Тогда, что?»
На всякий случай лишний раз прошелся по составу, нарушений не нашел. Так, наорал на бойца за несвежий подворотничок.
«Муха не проскочит, мышь