Противостояние Лехи с Капелькой началось с обыденного случая. Однажды в конце августа, в самый разгар созревания яблок, забрался поздно вечером Черный в ее сад. Набил все карманы крадеными яблоками, но этого ему показалось мало, решил пошарить еще и в бане, которая стояла на огороде. Бани его особенно манили.
«Копченым мясом оттуда уж больно аппетитно тянуло, – объяснял он потом. – И колдовских трав хотел прихватить. В предбаннике они пучками висели».
Травы его и погубили. Потянулся к пучку и в темноте угодил в капкан, Капелька его на крыс ставила. Хорошо еще, что Леха был не босиком, а в старых яловых сапогах, доставшихся от деда, в которых тот еще из армии вернулся – с офицерского склада прихватил. Леха их надевал всегда, когда шел на хулиганские дела, чтобы сбить с толку преследователей. Но не мог и предположить, что Капелька помнила, в каких сапогах пришел с вольного Дона Лехин дед Емельян Иванович. Когда она в предбаннике утром обнаружила в капкане оставленный сапог – Леха не смог его вытащить – быстро сообразила, кому он принадлежал. Скандал устроила на всю деревню. От отца Леха, конечно, хорошую взбучку получил и с той поры затаил злобу яростную на Капельку.
На ее беду в клубе тогда часто крутили фильм про неуловимых мстителей. Леха пошел дальше киношных героев. Раз прикрепил к трубе на крыше дома Капельки ветрянку с трещоткой. Растапливала Капелька печку, и в трубе у нее начинали черти гудеть. Травными колдовскими настоями, наговорами пыталась она вымести из избы нечистые силы, да все напрасно. Позвала тогда печника трубу перебрать, он и обнаружил забаву.
В другой раз Леха выгнал ночью с Капелькиного двора овец, а на вишневый куст под окном накинул белую простыню, да еще на ней черным углем череп с костями нарисовал…
А однажды в трубу спустил беспризорного котенка с бантиком, на бантике черными буквами написал: «Мститель».
Чашу терпения Капельки переполнило «картофельное дело». Вот в него-то Леха и втянул Матвейку.
Однажды