Что до остального, то у польского Генштаба не было собственной военной доктрины, которая формируется в результате многолетнего опыта. С одной стороны, поляки по характеру более склонны к нападению, чем к обороне. Можно предположить, что в умах польских солдат все еще бродили, хоть и подсознательно, романтические представления старинных времен. К слову, мне вспоминается виденный как-то портрет маршала Рыдз-Смиглы, изображенного на фоне атакующих кавалерийских эскадронов. С другой стороны, недавно созданную польскую армию обучали французы. От них польские военные едва ли могли почерпнуть умение действовать быстро и гибко в силу того, что с 1918 года французская военная мысль основывалась на опыте позиционной войны.
Таким образом, легко прийти к выводу, что, не считая желания «ничего не отдавать», план развертывания польских войск не имел какой-либо четкой оперативной цели и представлял собой лишь компромисс между захватническими амбициями прошлого и необходимостью обороняться от превосходящих сил противника. В то же время поляки совершили ошибку, посчитав, что немцы будут вести наступление по французскому образцу и вскоре оно выродится в позиционную войну. В этой связи представляет интерес секретное сообщение, которое мы получили незадолго до начала войны, о том, что поляки, возможно, собираются предпринять наступление. Оно исходило из источника, до тех пор считавшегося совершенно надежным, в непосредственном окружении президента Польши или маршала Рыдз-Смиглы, и в нем говорилось, что поляки собираются развернуть войска для наступления и сосредоточить значительные силы в Познанской провинции. Самое примечательное то, что план кампании якобы предложили, если не потребовали, британцы! В тогдашних обстоятельствах мы сочли это предложение весьма неприемлемым. Однако впоследствии оказалось, что поляки действительно собрали сравнительно крупные силы в Познани, хотя сами они придерживались той точки зрения, что с этой стороны менее всего приходилось ожидать германского наступления. Познанской армии суждено было встретить свою гибель в боях на реке Бзуре.
На самом деле у Польши не было недостатка в разумных предложениях. Как пишет полковник Герман Шнейдер в «Милитервиссеншафтлихе рундшау» за 1942 год, генерал Вейган предложил перенести оборону за линию Неман – Бобр – Нарев – Висла – Сан. С оперативной точки зрения это был единственный верный совет, поскольку так устранялась вероятность окружения немецкими войсками, а также за счет препятствий в виде рек значительно