Роль группы армий «А», прикрывающей действия группы армий «Б», в основном оставалась оборонительной, но была расширена с тем, чтобы ее правофланговая армия (12-я) форсировала Маас в районе Фюме и южнее, а затем направилась через французскую укрепленную пограничную зону в общем направлении Лана.
Оперативные намерения обеих директив лучше всего выражаются следующим образом: мощный прямой удар правофлангового кулака должен был разбить части англо-французских армий, по нашим расчетам находившиеся в Бельгии, в то время как его прикрывал левофланговый (более слабый) кулак. Целью операции в территориальном отношении было побережье Ла-Манша. Что последует за первым ударом, нам не было сообщено.
Возражения
Примечательно, что моя первая реакция на план, изложенный в этих двух оперативных директивах, была скорее эмоциональной, чем сознательной. Мне показалось, что стратегические замыслы ОКХ в основном повторяют знаменитый план Шлифена 1914 года. Я посчитал унизительным, если не сказать больше, что наше поколение не могло придумать ничего лучшего, чем скопировать старый рецепт, пускай даже его автор такой человек, как Шлифен. Чего можно добиться, действуя по старому военному плану, который наши противники уже отрепетировали и к повторению которого обязательно подготовятся, приняв все меры предосторожности? Ведь любой военный специалист ясно понимал, что немцы еще меньше хотят – или могут – наступать на линию Мажино в 1939 году, чем на укрепления Верден – Туль – Нанси – Эпиналь в 1914-м.
Однако этой первой довольно эмоциональной реакцией я был несправедлив к ОКХ. Во-первых, потому, что план исходил от Гитлера, во-вторых, потому, что в действительности он отнюдь не повторял план Шлифена. Распространенное мнение о похожести двух планов верно только в двух отношениях – а именно что и в 1939 году, как и в 1914-м, главные силы немецкого наступления сосредотачивались на северном фланге. Кроме того, оба плана подразумевали поход через Бельгию. В остальном планы 1914 и 1939 годов значительно различались.
Прежде всего, обстановка была совершенно иная. В 1914 году еще было можно рассчитывать – как это и сделал Шлифен – на оперативную внезапность. Во всяком случае, это относилось к сосредоточению немецких сил на крайнем правом фланге, если и не к наступлению через Бельгию. В 1939 году скрыть от противника подобные намерения Гитлера было невозможно.
Кроме того, в 1914 году были основания надеяться – как надеялся Шлифен – на то, что французы окажут нам «услугу», начав преждевременное наступление на Лотарингию. В 1939 году на такой вариант рассчитывать не приходилось. Враг немедленно бросит крупные силы навстречу нашим наступающим через Бельгию и Голландию войскам, и с ними – в отличие от 1914 года – нам придется вести главным образом фронтальные бои. Вместо преждевременной инициативы в центре фронта французы, скорее всего, нанесут мощный ответный удар по южному флангу