– Видите бугорок? – замирающим голосом осведомился Андрей.
– Вижу, ну и что из этого? – черство спросил Одинцов.
Не замечая его тона, Андрей объяснил:
– Я обнаружил это вчера случайно.
– Это явление было открыто Александром Ильичом Шпаковским в тысяча восемьсот пятьдесят шестом году, – сухо сказал Одинцов. Он оглядел поникшего Андрея и без всякой жалости добавил: – Случай идет навстречу тому, кто ищет его не вслепую.
– Удар в челюсть, – объявил Виктор после ухода Одинцова. – Тысяча восемьсот пятьдесят шестой год, чуть-чуть опоздал.
– Иди к черту! – неуверенно сказал Андрей.
– Он еще ругается. Осрамил нас только… Эх ты, Архимед!
– Ничего страшного. Подумаешь. Факт, что у тебя есть наблюдательность, – утешал Костя Исаев. – Держи нос выше. Глаза вот ты испортил, это хуже.
И он повел притихшего, упавшего духом Андрея в амбулаторию.
Такого рода «открытий» было немало. Неудачи огорчали Андрея, но быстро забывались. Ему нравился самый процесс исследования. Он сомневался, проверял, выдумывал всевозможные опыты.
Он прибавлял к электромагниту виток за витком, менял толщину проводов, менял все, что можно было менять, и своими руками выводил формулу. Она возникала в точности такая, как в книжке, – длинная, многоэтажная. Каждая ее цифра, каждая буква были запечатлены не только на бумаге, но и на руках – ожогами и ссадинами, оживали в бегущей по шкале стрелке, запоминались навсегда.
Приходила сессия, и Андрей многие предметы сдавал кое-как, еле увертываясь от грозящих двоек. Нет, Андрей не был примерным студентом. Виктор тоже не отличался усидчивостью, но он схватывал, как говорится, на лету, у него все получалось как-то легко, красиво и весело. Он не кичился своими способностями, все любили его и удивлялись, почему Одинцов предпочел Лобанова.
Темой дипломного проекта Одинцов дал Андрею расчет одного прибора, работа была в основном теоретическая. И получалось так, что Виктор возвращался со станции перемазанный, усталый и заставал Андрея в кровати с книжкой.
– Бездельник ты, брат, – раздраженно говорил он.
С этого и началось их взаимное охлаждение.
Виктора обидел выбор Одинцова. Собственно, Виктор не собирался оставаться в аспирантуре, но его задело предпочтение, оказанное Лобанову.
Они ухаживали за подругами – студентками педагогического института: Виктор – за Лизой, Андрей – за Ритой. Однажды в присутствии девушек Виктор принялся высмеивать Андрея.
– Разумеется, носить за Одинцовым портфель да указку не тяжело – и пальчики не испачкаешь, – язвил он. – Инженер – это для тебя низковато. А мы, брат, славы не ищем. Мы идем работать.
Они поссорились.
На выпускном вечере, когда собрались в общежитии всей группой, Виктор, задиристо поглядывая на Андрея, предложил:
– Ребята,