Женщина на свободе… есть что-то в этом словосочетании, что-то такое, от чего
звёзды на небе не хотят мерцать, жухнут… нет, не правильно, правильно
наоборот: звёзды на небе не могут больше мерцать, но занимаются пламенем и,
разумеется, не-зем-ным пламенем… красиво! не правда ли? Ах, как хочется ещё
успеть поговорить о красоте, о том, что единственной и окончательной целью
художника является красота, что и ужас, и страх преображаются под его пером,
или кистью, или на его нотном стане в красоту, что «Лаокоон» – это свойство и
стремление художника, художника, повторюсь, рассказать про муки и боль и,
поэтому, это – красота, а не, как говорил автор4, чувство меры; поэтому жизнь и
отличает – художника от бытописателя, Жан-Жака от Ренатуса, Дон Кихота от
1 Жоржи Амаду, «Дона Флор и два её мужа»
2 Слово появилось в эпоху июльской революции 1830 г. ("émancipation de la femme").
3 Господина А. Г. Флярковского.
4
Автор книжки, под названием «Лаокоон».
10
Санчо Панса, Моцарта от Сальери, Гоцци от Гольдони… ах! чтобы это было
гимном красоте, надо, чтоб сам он, этот гимн, был красотой необыкновенной.
…а у нас, если ещё, снова же, кто-нибудь помнит о чём: …поборница
свободной (запевала, затевала) женской жизни заметила, директриса кукольного
бутика заметила, что я говорю?.. музейчика, наша Софи верно заметила, что
доктор Жабинский тонко ироничен… – А разве доктора могут быть не
ироничны(ми)? – все, конечно, заметили, что это самый настоящий эротесис, да и
эпифонема, если хотите, риторические фигуры… ну и подруга у нас! ну и Софи! а
вы говорите «пальчик», – разве доктора могут быть не ироничными? – будто
заспорила подруга, будто бы сама с собой и себе же отвечая: – Профессора -
могут! хотя нашему… нашему, – всё тем же пальчиком потрогала профессора за
плечо, лучше, за плечико Софи, нашему Антонио не занимать, но докторá
обязательно должны быть, и быть могут – только ироничны, иначе как им жить?..
Аэроплан, пролетающий назад вместе с красными теперь на белом буквами, так
было заказано осветителю…
Однажды, во время представления одной шекспировской, а может не
шекспировской трагедии, машинист, согласно ремарке, дал молнию, но прогремел
почему-то гром. Актёр произнёс монолог, свою положенную (на «молния», на
молнию, на молнии) реплику «Хвала, – мол, – небу за то, что светом оно своим, -
хотя света не было, был гром, – озаряет кромешную мглу его жизни.
…аэроплан с буквами отвлёк нашу любимую, любимую обоими друзьями,
начальницу кукол, отвлёк нашу, тоже довольно ироничную, все уже, конечно,
заметили…
– Ах, профессор, я Вам так благодарна! Чудесная идея!.. «Теперь все флаги…»
…хотя, может кто-то и не заметил ещё, потому, что пролетающий обратно
аэроплан с красными на белом буквами «Профессорские…