Возьмём, к примеру, интереснейшую гипотезу, выдвинутую учёным Джаредом Даймондом. Речь пойдёт о загадочном вымирании первых поселенцев Гренландии. Около 980 года н. э. вспыльчивый норвежский воин Эйрик Рыжий был обвинён в убийстве и бежал из Норвегии. Несколько лет он провёл в странствиях и поиске земли, пригодной для жизни. И вот Эйрик вместе с войском решил обосноваться в Гренландии. В результате к 1000 году его поселение составило около пяти тысяч человек. Сначала гренландцы следовали стереотипам, усвоенным ещё в Норвегии: на континенте считалось престижным иметь в хозяйстве много коров и свиней, некоторое количество овец и коз, а также несколько лошадей, уток и гусей. Подсчёт количества костей в мусорных кучах и радиоуглеродное их датирование показали, что очень скоро поселенцы поняли: идеальная для Норвегии пропорция не слишком хорошо подходит для более сурового климата Гренландии [32]. В условиях морозного климата травы произрастает недостаточно. В итоге скот начали кормить водорослями, он постепенно вырождался. Тогда гренландцы начали осваивать охоту. Однако и она не могла их прокормить.
А теперь главная загадка. Притом что скандинавы практически умирали от голода, они не ели рыбу! «Рыбьи кости составляют существенно менее 0,1 % от всех костей, обнаруженных при раскопках гренландских поселений в сравнении с 50–95 % в Исландии, Северной Норвегии и на Шетландских островах! Эта малочисленность рыбьих костей кажется особенно невероятной, если знать, как много здесь рыбы, – сейчас морская рыба, особенно пикша и треска, является первым и основным экспортным товаром Гренландии. Форель разных видов столь изобильно населяет все реки, ручьи и озёра Гренландии, что иногда её можно поймать голыми руками» [33]. Так что же произошло? Джаред Даймонд выдвигает весьма интересную гипотезу. «Возможно, Эйрик Рыжий в первые годы жизни в гренландской колонии отравился несвежей рыбой. По выздоровлении он начал рассказывать всем, кто был согласен его слушать, что рыба – очень вредный для здоровья продукт, и мы, приличные и порядочные гренландцы, никогда не будем есть эту дрянь, которой питаются всякие оборванцы-рыбоеды в Исландии и Норвегии».
Со временем история об отравлении затерялась в глубине лет и осталась лишь установка «рыбу есть нельзя». Почему нельзя? Нельзя и всё, ведь так заповедовали предки. «Заповедь отцов» и многолетняя традиция оказались ценнее, чем жизнь всех жителей. То есть они не сумели проявить гибкость, подстроиться под изменение среды, создать новые правила жизни в новых условиях.
Такая версия демонстрирует механизм работы семейного сценария. Это повторяющиеся из поколения в поколение паттерны взаимодействия членов семьи, обусловленные событиями семейной истории.
То есть в семье создаются определённые шаблоны поведения или даже мыслей, которые по наследству передаются