– Тебе какое дело…
– Да никакого, в общем. Тебя жалко. Вижу ведь, что маешься. Из-за этого, что ли?
Жан промолчал.
Легран огляделся. Они были одни. В раскрытые, несмотря на осень, окна казармы доносился мощный храп.
– Отойдем, что ли… – позвал Легран.
Они сошли с крыльца, сделали несколько шагов и остановились у забора. Легран вытащил трубку, похлопал себя по карманам.
– Эх, жаль, огня не захватил, – посетовал он. – А ты тоже хорош, дурак – про такие дела в трактире говорить. Ум-то есть у тебя? Мало ли, сколько ушей там слушает. Давай, выкладывай. Понял я, про кого ты. Неужто живой?
– Живой, – тихо ответил Жан. – Правда, лежит еще… неделя всего, как в себя пришел.
– Так он… у тебя, что ли?!
Жан молча кивнул.
– Вот это да! Силен парень… Где ж ты его прячешь? А если найдут?
– О чем и речь, – прошептал Жан. – Я уже от тени своей шарахаюсь. Сколько натерпелся – не рассказать… каждый раз иду в увольнение и трясусь – вдруг там от дома угли одни остались. Он вроде на поправку пошел… мы думали – все, концы отдаст. На той неделе я пришел – он еще говорить не мог, а узнал меня. Спасибо сказал.
– Спасибом сыт не будешь, – фыркнул Легран.
– Да Бог бы с ним, пусть лежит. Но ведь он… сегодня прихожу – а он… он просит, чтоб помог я ему. Записку вот просил отнести… одному человеку. А мне и отказать вроде неловко – не век же ему лежать в нашей халупе, а все ж страшно…
– Ты дурак, Вельен, – покачал головой Легран. – Да он на тебя сядет – пикнуть не успеешь. Ты хоть соображаешь, во что ввязался?
– Да соображаю я все. Жалко мне его, – признался Жан.
– С жалостью этой ты попадешь … сказать куда?
– Сам знаю. Только вот что делать теперь, не знаю.
– Как это что? – шепотом возмутился Легран. – Да пошли ты его куда подальше, и все дела.
– Не могу…
– Да почему, так тебя и разэтак?!
Жан покряхтел. Как ему объяснить? Как сказать, если слов таких он сызмальства не знал, это все для благородных слова, а им такое не пристало.
– Не могу, – повторил он. – Получается, что брошу я его. А у него ведь нет никого теперь. Один. И едва живой. А я присягу давал… и ему, получается, – тоже, – он запутался, махнул рукой.
– Ну, ты и дурак, – покачал головой Легран. – О себе не думаешь – о тетке своей подумай. Пропадет ведь. А если донесут?
– Того и боюсь.
– Ну, так и отправь его… Адрес подсказать или сам знаешь?
– Куда я его отправлю, Легран, ну куда? Он еще на ногах не стоит, только-только с того света вернулся. Как я его выгоню? Проще было сразу закопать…
– Да надо было закопать, – проворчал Легран. – Меньше мороки было бы. Жалельщик, мать твою. Пропадешь тут с тобой.
Он помолчал, повертел трубку в руках и поежился. Где-то заухала ночная птица.
– Ну, а от меня-то ты чего хочешь?
– Да ничего, наверное, – вздохнул Жан. – Совета хотел спросить… да вижу, что не советчик ты, –