Читаю письмо
Читаю письмо, а пальцы врастают в строчки.
Свеча на столе и мятою пахнет чай.
Во тьме расплескали тучи тоску-печаль.
Роняю слезу, но время пришло «сорочье»,
О чём-то полночи поленья в печи трещат.
Читаю письмо, а листья срывает ветер.
Стучится в окно, шипит: «Никого не жаль».
Закованы плечи холодом, вмёрзли в фальшь.
Склонили деревья ветви, чернеют плети.
Горчит в шоколадной глазури сырой миндаль.
Читаю письмо и знаю, года не лечат.
Там, в строках чужих, – обиды моей февраль.
И впусти свою нежность в мои чёрно-белые сны
Вереницы огней. Точно бусы на ниточках тонких,
По асфальту рассыпались в каплях дождя фонари.
Силуэты домов отражаются в лужах,
заденешь легонько,
Каблуком прочеркнёшь – исчезает картина. Замри!
На минуту, замедли шаги, я прошу, на минуту.
Под зонтами прохожих за спинами серых пальто,
Отыщи меня, слышишь, в сентябрьском
вечернем этюде.
Только ты это сможешь, а больше не сможет никто.
А потом проводи, прикасаясь волнующим взглядом,
Обнимая прохладою ветра, круженьем листвы.
В этом городе в это мгновение будь со мной рядом
И впусти свою нежность в мои чёрно-белые сны.
Горы
Зацепившись животами за туманный свод небесный,
Отдыхают с облаками горы в снежных покрывалах.
В складках мантий черных склонов
свищет, воет шквальный ветер.
Он пытается забраться под подолы кружевные,
Чтоб сорвать сандалии леса
с крепкой каменной подошвы
Или в танце закружиться с дождевыми мотыльками.
Те из туч летят клокастых на распаренную землю
После летних жарких ливней,
чтобы дымкой серой, воглой
По утру подняться в горы, что лежат, за небо крепко
Уцепившись животами…
Запахи любимого города
Запахи любимого города —
Пирожных, велосипедных покрышек,
Сырых парапетов, еловых шишек,
С патокой медового солода,
Пульсация узеньких улочек
С мокрым постельным бельём на верёвке,
Заквашенная капуста в кладовке,
Нежность тёплых румяных булочек.
Лужи с кораблями бумажными —
Нотки лета на тенистых аллеях.
Жасмина с хмелем седые метели
С послевкусиями грильяжными.
Запахи любимого города —
Чердаки да ржавость железной крыши.
Утром на листьях горечь холода
Осени ранней дождливой рыжей.
Романсы
Ветер перебирал струны моей гитары.
Вместе играли мы старый простой романс.
Белых акаций плен в лунном златом сиянье,
Тонкой рябины стан, листьев кленовых