© Нелли Шульман, 2017
© Анастасия Данилова, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4490-0101-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Перл-Харбор, январь 1942
Окна маленькой гостиной выходили на пляж белого песка. До кромки прибоя оставалось не больше ста футов. Дул соленый, легкий ветер, шелестели листья пальм. С базы огни Гонолулу были не видны, но по берегам залива мерцали, переливались фонари. В доках работа шла днем и ночью. Флот восстанавливал поврежденные при атаке корабли. Запах дыма и гари исчез, но Дебора сказала, что взрывной волной выбило стекла почти во всех офицерских коттеджах.
– Я на работе была… – невестка перекусила белыми зубами нитку, – в штабе… – смуглая, изящная рука махнула в сторону залива:
– Мы с Аароном договорились пообедать. У него дежурство заканчивалось… – в штабе тоже разбились окна, однако эти здания не бомбили. Японские истребители, и легкие подводные лодки разрушали корабли в гавани, и военные самолеты на аэродроме.
Склонив темноволосую, покрытую шелковой береткой голову, Дебора пришивала к парадному кителю мужа пурпурную лычку. Она разгладила пальцем лычку «Серебряной звезды» с цветами флага США:
– Не могу забыть, Меир… – девушка вздохнула, – я видела, как «Аризона» надвое раскололась, как она тонула… – Дебора встряхнула китель, – Аарона несколько часов найти не могли… – Дебора смахнула пылинку с золотой нашивки капеллана, со скрижалями завета, и римскими цифрами. Она поднялась. Меир сразу встал:
– Сиди… – попросила невестка, – мы родственники… – она взглянула на часы в гостиной:
– Я тебе на стол накрою и побегу в госпиталь, свечи зажигать. Ты справишься… – невестка указала на подсвечники на чистой, накрахмаленной скатерти. Дебора слегка покраснела:
– Ты прости, что я тебя на шабат бросаю, мне надо… – Меир улыбнулся:
– Ничего страшного. Конечно, иди к Аарону… – брата обещали выписать через неделю. Он получил недолгий отпуск по ранению. В следующем месяце Аарон возвращался на борт корабля. «Аризона» не подлежала восстановлению. Брат получил направление на строящийся в штате Мэн, на верфи Bath Iron Works, эсминец «Де Хейвен».
Утром Меир присутствовал на церемонии награждения в госпитале. Медали вручал новый главнокомандующий Тихоокеанским флотом, адмирал Честер Нимиц. Предыдущих командиров отослали в столицу. Ходили слухи, что бывшего командующего флотом и бывшего главу базы Перл-Харбор собираются судить за пренебрежение служебными обязанностями. База оказалась не готовой к японской атаке.
Меир, с Деборой и другими родственниками, стоял в углу палаты.
Лицо Нимица было хмурым, он почти ничего не говорил. Обойдя все койки, адмирал откашлялся: – Правительство Соединенных Штатов благодарно вам за проявленную доблесть, однако война только начинается… – Меир знал, что Нимиц прав.
Японцы взяли Манилу и Куала-Лумпур, продвинувшись на территорию голландских колоний. Аарон, покуривая с Меиром во дворе, заметил:
– Они, как и немцы, рвутся к нефтяным промыслам. Однако мы их туда не допустим… – рав Горовиц помолчал:
– Будь осторожней в Бирме, передавай привет Джону. Мы с ним теперь в одном звании… – они с Меиром сидели на скамейке под высокой пальмой. Госпиталь помещался далеко от гавани, и не пострадал при бомбежке. По зеленой, сочной траве перепархивали белые голуби. Было жарко, Меир расстегнул воротник пехотной формы цвета хаки. Нашивок ему не дали, но у Меира в нагрудном кармане лежало удостоверение, подписанное военным министром. В документе сообщалось, что мистер Горовиц является вторым командиром отряда 28, и выполняет особую миссию, по заданию правительства США. Название отряду было выбрано просто, по количеству добровольцев. Получая последние инструкции, Меир узнал, что отряду придают врача, из индийской бригады гуркхов:
– Очень смелые люди, выходцы из Непала, – объяснили ему в министерстве, – среди британских волонтеров в отряде половина из этой бригады… – Меир понятия не имел, как добираются до Рангуна остальные американские добровольцы:
– Хотя бы Рангун пока не взяли, – он потушил сигарету в урне рядом со скамейкой, – и на том спасибо… – они с отрядом отправлялись из столицы Бирмы на север, переходя линию фронта, оказываясь далеко в японском тылу.
Аарон зорко посмотрел на Меира:
– Связываться с тобой, конечно, будет нельзя… – брат, в общем, выглядел хорошо, и даже успел немного загореть. О ранении он не говорил, но Меир понял, что Аарону сделали две операции:
– Два шрама, – коротко сказал рав Горовиц, – я тебя догнал… – Аарон не упоминал о слегка искривленных пальцах на левой руке. Меир заметил травму в Нью-Йорке, на хупе, но не стал ничего спрашивать:
– Он в тюрьме сидел, в Каунасе… – вспомнил Меир, – Наримуне его оттуда вытащил. Наримуне всем рискнул, чтобы спасти евреев. Его в отставку отправили. А если он воевать пошел?