Выехали мы ранним утром на только что привезённом мною из Германии, мерседесе 500, 86 года выпуска, в волшебный город Иерусалим. Я оделся в белое, словно Иисус, готовясь к обряду. Побрился, и надушился любимым Кельвином Кляйном номер один. Погода была такая, что казалось сам бог расстелил нам дорогу прямо до входных врат в свою обитель. Мама была счастлива.
На пороге нас встретил отец Константин. Немолодой поп с улыбкой боженьки из театра Образцова. В скромной рясе. С мобилой Моторолла в руках и добрыми намерениями. И тут я впервые за пять лет пребывания в Израиле, увидел ангела. Она стояла за батюшкой и была смущена моим появлением. Матушка Фетиния. Двадцати годов от роду, розовощёкая, без грамма макияжа. С губами словно крылья чайки и огромными голубыми волоокими глазами. Я сразу почувствовал запах девственницы и принял обряд крещения с вдохновенным чувством и покаянием. Длинная коса красавицы Фетинии располагалась чуть ниже поясницы и при её ходьбе манила меня, точно хвостом молодая лошадка заманивает скакуна. Я и поскакал за ней, смирясь с уготовленной мне участью. В центре огромного зала меня уже ждал большой тазик из нержавейки с ледяной водицей. Отец Константин готовился читать молитву. Матушка Фетиния повелела мне раздеться и стать в тазик. Как джентльмен я предложил ей – «Только после вас, дорогая». Маменька одёрнула меня и попросила не дурачиться в храме, извинившись за меня перед святыми людьми. Я разделся до трусов от того же Кельвина Кляйна и мысленно раздел Фетинию взглядом. Мы оказались в тазике вдвоём. Одни на этой планете. Обменивались крестиками, плескались святой водой и пускали пузыри. Очнулся я от сиих мыслей апосля того, как матушка окатила меня ледяной водой. Трусы от Кельвина стали заметно меньше. Кляйн скукожился. То ли Кельвин был не настоящий, то ли вода уж слишком холодная. Но это отрезвило меня и привело в чувство. Опустив глаза вниз, Фетиния впервые нарушила обет несмеяния, и смутившись, покраснела, глядя на меня мокрого в белых трусах. Я держался достойно и мысленно пытался запустить кровь во все мои конечности. Поймав её взгляд, я сделал фирменную кривую улыбку на своём лице и далее уже как в тумане слушал и повторял все её слова под фон проповеди отца Константина. В итоге на меня был надет крестик и мне сказали, что теперь у меня есть ангел. Я даже почувствовал небольшую тяжесть на левом плече и его тепло. Одеваясь, я рассказывал Фетинии какую то чушь про жизнь на море, дискотеках и фантастической половой жизни в ночном Тель Авиве. В итоге Фетиния призналась мне, что она Оля из Кривого Рога. Счастливая мама улетела домой в Киев. Мазду я купил сам. Фетиния после