Неизвестный Де Голль. Последний великий француз. Николай Молчанов

пятой главе «Использование» де Голль излагает свои планы практических действий его идеальной армии для прорыва прочной обороны противника. Он рисует картину стремительной переброски в течение одной ночи больших танковых соединений, одновременное наступление 3000 танков на фронте шириной в 50 километров, взаимодействие ударных сил с вспомогательными частями мотопехоты, с авиацией и артиллерией. Темп наступления—50 километров за день боя. После прорыва обороны, пишет де Голль, «откроется путь к великим победам, которые по своим далеко идущим последствиям сразу же приведут к полному разгрому противника… Таким образом тактика перерастает в стратегию, что некогда являлось конечной целью военного искусства и верхом его совершенства…»

      В последней, шестой главе «Командование» де Голль анализирует изменения в управлении войной в связи с созданием профессиональной ударной армии. Личность командира приобретает теперь несравненно большую роль. Если раньше он мог руководить боем, находясь в надежно укрытом командном пункте, то теперь он должен быть впереди, в гуще борьбы. Только так он может руководить боем, темпы которого приобретают небывало стремительный характер. Здесь встречаются положения о роли личности, перекликающиеся с мыслями, высказанными де Голлем в книге «На острие шпаги». Вообще книгу в целом отличает ее преемственность с идеями, которые и раньше выдвигал де Голль.

      Но кто же должен осуществить предложенную реформу? Де Голль ясно дает понять, что он не возлагает никаких надежд на руководство самой армии в связи с его косностью, отсталостью, с его глубокой враждебностью ко всему смелому и новому. Де Голль категорически заявляет, что преобразование армии – задача государства. И вот здесь начинается неопределенность. Если в отношении организации будущей профессиональной армии он рассчитал все, вплоть до роли каждого батальона, то в вопросе реализации его проекта много неясного. В самом деле, он не обращается ни к одной из существовавших тогда во Франции многочисленных политических партий, ни к одному из видных политических деятелей. Он надеется на государство вообще. Между тем именно государство де Голль считал тогда ответственным за упадок армии, за ее неподготовленность к войне. В своих «Военных мемуарах» он пишет, что «командные кадры, лишенные систематического и планомерного руководства, оказались во власти рутины». Резко критикуя тогдашнюю военную доктрину пассивности, он подчеркивает, что она «соответствовала самому духу режима». Как же можно было надеяться, что этот режим, который де Голль считал глубоко порочным, сможет провести столь серьезную реформу? Де Голль, правда, добавляет, что для этого понадобился бы еще и человек, подобный Лувуа или Карно.

      Лувуа, министр Людовика XIV, вошел в историю как организатор коренной военной реформы, создатель регулярной армии, которую он снабдил новейшим оружием. Он, в частности, сформировал отборные ударные полки, вооруженные вместо