– Может быть, Ведьма Ветра сохранила его от разрушения, – предположил Брендан. – А может быть, там лежит нечто, что она хотела защитить.
– Или, – сказала Корделия, – этот знак магический и что-то защищает.
– Чего?
– Знаешь, магические знаки могут охранять от посягательств.
Корделия замолчала.
– Как насчет инициалов РУ? Думаете, это мужчина?
– Это может быть женщина, – сказала Элеонора.
– Резерфорд Уолкер, – проговорил Брендан, вспомнив имя. – Доктор Резерфорд Уолкер, если быть точным.
– Кто?
– Наш прапрапрадедушка. Папа однажды говорил мне о нем.
Корделия была впечатлена.
– Ты запомнил имя, хотя слышал его только раз? Как же так получается, что у тебя такие низкие баллы в школе?
– Потому что в школе нечего запоминать.
– Этот знак может быть ключом ко всему, – сказала Корделия. – Помните, Ведьма Ветра сказала: «За зло, причиненное ему Уолкерами».
– «За все то зло, что обрушили на него Уолкеры…»
– Брен, она имела в виду месть. Она говорила о своем отце, Денвере Кристоффе. Это месть за то, что произошло несколько веков назад. Может быть, Кристофф начал нам мстить.
– Но зачем он начал мстить?
– Не знаю, а почему люди мстят друг другу?
– Может, эта старая перечница тронулась? В гостиной она много все наплела. «За трусливую консультацию с доктором Хейс»? Кто это? Что вообще все это значит?
– Не знаю… но наша семья все время жила в Сан-Франциско.
– И ты думаешь, что какой-нибудь наш родственник был знаком с тем, кто построил этот дом?
– Не какой-нибудь родственник. Резерфорд Уолкер, наш прапрапрадедушка, которому принадлежал этот чемодан. Что папа рассказывал тебе о нем?
Брендан вздохнул.
– Он поселился здесь. Когда лодка причалила к берегу, он поспешил спрыгнуть, потому что Сан-Франциско показался ему очень красивым местом. В итоге он здесь и остался.
– Может быть, Далия Кристофф влюбилась в него.
– Ага, он встречался с лысой дамочкой.
– Тогда она не была лысой, очевидно…
– Эй! – закричала Элеонора. – Мы должны найти маму и папу!
– А мы этим и занимаемся, Нелл… Помоги-ка мне открыть этот чемодан…
– Нет! Мы должны найти их сейчас! – подбородок Элеоноры затрясся. – Вы не боитесь, что их убило? Разве вы не видели, как стол ударил маму, а кресло – папу? А эта кровь в гостиной? Я не хочу быть сиротой! Я хочу маму! Хочу маму!
Ее лицо исказила злость. Она согнулась и расплакалась, растирая слезы кулаками.
– Все в порядке, Нелл, – сказал Брендан, обнимая ее. – Закрой глаза, хорошо?
– Они уже закрыты!
– Хорошо, тогда не открывай их. И… да… подумай о счастливом времени.
– О времени до того, как родители исчезли?
– Ага, до того… эй, не хочешь