И наконец в статье, опубликованной в 1973 году, уже после его трагической кончины, Небылицын писал: «Организуя экспериментальные исследования в области дифференциальной психофизиологии активности, мы исходили из понимания этой личностной характеристики как черты темперамента, определяющей картину динамических особенностей поведения индивида в сферах моторики, общения и умственной деятельности», добавляя далее, что в основе активности лежат внемодальные, «сверханализаторные» особенности мозговой деятельности, которые «составляют основу наиболее общих проявлений поведения, не связанных непосредственно с функцией сенсорных структур» [Там же, с. 259].
Таким образом, с одной стороны, строго соответствуя бернштейновской научной парадигме, которая отвергала механистическое понимание активности индивида как ответа на стимулы, действующие через анализаторы, а с другой стороны, игнорируя ее в той части, которая касалась образа потребного будущего, Небылицын подчеркивает общий, внемодальный, а значит, и не привязанный жестко к информационным аспектам поведения смысл активности, которая как энергетическое – «динамическое» – начало проявляется во всех возможных сферах жизнедеятельности человека: в моторике, в общении и в умственной деятельности.
В результате, Небылицын ясно дал понять, что общая активность выражается вовне рассеянно, т. е. проявляется во всех аспектах человеческого бытия, во всех проявлениях жизнедеятельности индивида. Каналирование же активности – это самостоятельный процесс, имеющий иную природу, нежели природа самой активности.
В своих работах В. Д. Небылицын нигде специально не рассматривал семантику понятия «активность». Тот, подчеркиваемый различными авторами, факт, что он отождествлял активность нервной системы с ее динамичностью, главной характеристикой которой является скорость генерации нервного процесса, в этом плане недостаточно информативен: активность как свойство личности не идентична активности нервной системы. Однако смысл, вкладываемый В. Д. Небылицыным в понятие «активность», может быть понят из трех показателей, которые он предложил для измерения уровня двигательной активности индивида, которую он понимал как один из видов психической активности: 1) индивидуального темпа моторных актов (удобного для человека темпа постукивания по телеграфному ключу и скорости реакции индивида), 2) склонности индивида к разнообразию действий, предпринимаемых по инструкции (человек мог менять объекты, с которыми работал, а мог не менять), и 3) потребности в движениях (человек мог сидеть спокойно, а мог менять позы и совершать разные движения). Аналогичные характеристики были выделены и для анализа другого вида психической