Эти достойные слова сказал мой герцог. Клянусь волшебным молотом Донара, он говорил не хуже, чем сражался! Мы, рыцари, прокричали здравицы ему и Доротее. Она их тоже заслужила!
Мы проводили взглядом вражьи корабли, а когда они исчезли, сели на коней и поскакали в Нарбонну. Нас ждал пир. В городе было голодно, но кое-что осталось. Нам много яств не нужно было для праздничного пира – у нас была свобода, она насытит нас.
Шел снег. Белые хлопья ложились под копыта наших лошадей. Я задрал голову вверх, откуда сыпались они, и ещё успел подумать, как славно, что этот чистый белый снег больше не будет топтать сапог проклятого легионера. Я это успел подумать – и в тот момент увидел чудо. Я увидел его первым!
– Смотрите! – воскликнул я. – Сам одноглазый Вотан приветствует нашу победу!
Все посмотрели вверх и тоже увидели это чудо. В небесной вышине верхом на восьминогом Слейпнире парил и потрясал копьем Гунгнир, приветствуя нашу победу, владыка Вальхаллы, а на плечах его сидели два мудрых ворона, Хугин-Мысль и Мугин-Память.
Тут взгляд мой обратился к герцогу. Я обомлел. Его лицо вмиг стало белым, как этот свежий снег. Кругом нас радовались наши друзья, красавица Доротея показывала маленькому Свенельду великое чудо, – но мой отважный государь сидел на лошади, как пикою пронзенный, кудри его вороные стояли дыбом, глаза выкатились из орбит, точно не бога истинного увидел он, а чудище какое или мертвеца, восставшего из царства Хель… И я услышал странные слова, которые срывались с его губ:
– Они… они живые!.. Аэросфера и корабль… моё бегство… моё спасение… И эти сны!.. Это они, они… опять, опять они!
Часть VI. Проклятие
Глава сорок седьмая, в которой читатель убеждается, что его любимая героиня, разлучившись с властью, остаётся его любимой героиней
Из воспоминаний Софии Юстины
Три месяца я не у дел. Воистину, не ждала, что расставание с властью окажется столь горьким, унизительным, мучительным!
Да, три месяца тому назад, ясным днем двадцать второго января, я отреклась от чести быть первым министром правительства Его Божественного Величества. Перед этим я победила всех недругов, соперников и равнодушных – своим отказом от заветной цели я победила самое себя. Август Виктор Пятый, этот мудрый бог Державы Фортуната, понял и простил меня. Сверх того, он отпустил мои неисчислимые грехи и благословил меня начать жизнь сначала. «Ты молода и многое ещё успеешь сделать в жизни», – сказал мне на прощание Божественный Виктор.
Я знала, разумеется, кто явится на смену мне, – тот, чьей заветной мечтой была не власть земная, а странная любовь, которую он сам себе придумал. Он, мой соперник, недруг мой, мой политический