Поздним вечером, когда солнечный Гелиос уже отправился в страну снов, а обязанность дарить свет имперской столице приняли у него ночные аэростаты, покрытые, точно рыбы, сверкающей серебристой чешуёй, – в это самое время, в пору буйства светской жизни, всевозможных празднеств и развлечений, принц Варг и рыцарь Ромуальд вдвоем стояли на берегу Квиринальского озера и глухо, точно заговорщики, обсуждали события последних дней.
Накал чувств молодых людей оказался столь сильным, что им изменила присущая северным варварам осторожность; они не услышали тяжелые шаги по мраморной лестнице, ведущей к озеру, и не увидели грузную фигуру, шествующую к ним.
– Так, так, – прозвучал за их спинами суровый бас герцога.
Ромуальд вздрогнул, обернулся и пробормотал приветствие своему господину. Варг остался стоять спиной к отцу, лицом к озеру.
– Вы болтаете слишком громко, – отметил Крун.
Варг усмехнулся.
– Ты полагаешь, отец, у этой земли и у этой воды есть уши?
Герцог нахмурился и легким взмахом руки приказал Ромуальду возвращаться в дом. Молодой рыцарь бросил сочувственный взгляд на друга, а затем ушел. Крун и Варг остались здесь одни.
– Мне нужно поговорить с тобой, сын.
Принц в молчании скрестил руки на груди, по-прежнему избегая глядеть на отца. Тогда Крун схватил его обеими руками и силой развернул лицом к себе.
– Когда я с тобой желаю разговаривать, тебе надлежит смотреть мне в глаза!
Молниеносным движением Варг стряхнул с себя руки Круна. Но взгляд отводить не стал.
– Я слушаю тебя, государь мой герцог.
– Я всё ещё твой отец, – напомнил Крун, уязвлённый подобным обращением.
– Ты подарил мне жизнь, – уточнил Варг. – Ты воспитал меня. Ты дал мне силу и волю. Ты сделал меня воином Донара…
– Молчать!
– Мальчишка несмышлёный, – прошептал герцог, – ты, я погляжу, уже числишь меня изменщиком! Меня, твоего отца! А теперь послушай, что я тебе скажу…
– Не надо! Я знаю всё, что ты мне скажешь. Ты уже говорил. Не утруждай…
Хлёсткая пощечина, которая больше напоминала бойцовский удар, положила конец холодной речи Варга. Ещё немного, и молодой принц упал бы в воду. Варг сжал кулаки, но сдержался: это всё-таки был отец.
– Мальчишка, щенок, – с яростью отчаяния повторил герцог, – я полагал, что ты умнее! А ты – слепец! Как есть, слепец! Разве ты не видишь всего этого?
Крун Свирепый широко раскинул руки, стараясь охватить ими всё пространство чужого горизонта.
Он показывал сыну небо: высоко в небе, не боясь ни дождя, ни ветра, парили и отражались в спокойной глади Квиринальского озера воздушные шары, освещавшие