Глава 9. Начало сложных дел
«Тускло, безрадостно, серо», – промелькнули в мыслях у Вероники три слова, когда она вышла из московского поезда на перрон города, где ей предстояло провести ближайшие несколько недель.
Если бы она взялась вести путевые заметки, то именно так начала бы описание города: «тускло, безрадостно, серо» и не было у этого серого, никаких оттенков. Он был однозначно, даже безнадёжно серый и никаких других ассоциаций не вызывал. Стало совсем грустно и очень сильно захотелось домой. Но поезд умчался, увозя с собой надежду на возможность отступления. Обратного пути не было.
– Ты Кира? – спросил верзила, которого Вероника почему-то сразу заметила, когда только сошла с поезда.
В тот момент парень сидел на противоположной стороне платформы, преспокойно грыз семечки и не обращал на московскую гостью никакого внимания. «Явно не он, – тогда подумала Кира-Вероника, – не может у человека, сотрудничающего с полицией быть такого асоциального вида. С другой стороны, почему не может? Такому „славному парню“ гораздо легче втереться в „банду“», – как мысленно называла вновь прибывшая девушка, компанию, куда планировала поступить на работу.
Оказалось, что парень и был именно тем человеком, кто должен был её встретить. Он, видимо, специально подождал, чтобы народ с платформы разошёлся, и можно было наверняка подойти к нужной ему пассажирке. Хотя, на самом деле, он её сразу узнал, и необходимости сверяться с присланными фотографиями, не было.
– Ты Кира? – спросил встречающий.
– Да, добрый день, – приветливо кивнула Вероника.
– Ну, пойдём, – скомандовал парень и, как пушинку, подхватил Вероникин довольно объёмный чемодан.
– Он на колёсиках, – Вероника кивнула на чемодан, – можно не тащить, он не слишком лёгкий.
– Нетяжёлый, – возразил парень. – А потом, сейчас в город выйдем, все твои колёсики и отвалятся. – Усмехнулся и гордо добавил, – у нас, знаешь, какие дороги – жуть!
– А мы, что пешком пойдём? – осторожно поинтересовалась Вероника, с первых минут «насладившись» качеством городских дорожных покрытий.
– Да тут рядом, – успокоил парень. – Ты жить будешь вон в том доме. Он, считай, ближайший к вокзалу и контора ваша на соседней улице располагается, – и повторил, – всё рядом.
«Каблуки придётся временно оставить», – мысленно простилась Вероника, со своей любимой обувью. В этих безрадостных мыслях, хоть как-то успокаивало только слово «временно».
– Вот и пришли, – провозгласил парень, останавливаясь перед подъездом кирпичной четырехэтажки дохрущёвских времён. – Четвертый этаж, квартира двенадцать, – и протянул ключи, – сама поднимешься или помочь? – потом, не дав Веронике ответить, продолжил, – ладно, давай поднимусь с тобой. А то твоя бандура, – он фамильярно ткнул Вероникин чемодан, – и правда тяжелая штука. Что ты