Пристыженный, стражник опустил руку. Дункану пришло в голову, что никому из присутствующих эта сцена не по душе: Холта в королевстве знали слишком хорошо и ценили слишком высоко. Король знал, что следует делать дальше, но сама мысль об этом была ему ненавистна.
– Мне зачитать обвинения, ваше величество? – спросил лорд Энтони.
На самом деле Дункан сначала должен был отдать ему приказ. Вместо этого король махнул рукой, неохотно соглашаясь.
– Да, да. Начинайте, если вам так не терпится, – пробормотал он, но сразу пожалел: Энтони взглянул на короля с выражением крайней обиды на лице.
В конце концов, подумал Дункан, камергер и сам был не в восторге от происходящего. Дункан виновато пожал плечами:
– Прости, Энтони. – Затем громче произнес: – Прошу вас зачитать обвинение.
Энтони смущенно прокашлялся. Мало того что король отступил от формальной процедуры… Но еще больше камергера смущало то, что теперь Дункан посчитал нужным извиниться перед ним.
– Арестант по имени Холт, рейнджер вашего величества, исполнитель королевских поручений и носитель Серебряного Дубового Листа, согласно донесению, порочил личность короля, его происхождение и предков, ваше величество, – объявил он.
Кто-то из горстки свидетелей издал очень тихий вздох, но король с камергером его услышали. Дункан поднял взгляд в поисках источника этого звука. Может, то был барон Аралд, владетель замка Редмонт и правитель земель, куда отправили служить Холта? Или Кроули, командир рейнджеров? Они были старыми друзьями Холта.
– Ваше величество, – неуверенно продолжил Энтони, – напоминаю, что для действующего представителя королевских войск такие слова являются нарушением клятвы верности и потому дают повод к обвинению в государственной измене.
Дункан со страданием на лице смотрел на камергера. По части государственной измены закон толковался однозначно: существовало всего две возможные меры наказания.
– Ох, лорд Энтони, вы уверены? – спросил он. – Всего несколько слов, брошенных в горячке?
Теперь во взгляде камергера читалась тревога. Он надеялся, что король не станет оказывать на него давления в этом деле.
– Ваше величество, это нарушение клятвы. Дело даже не в самих словах, но в том, что арестант нарушил свою клятву, произнеся их прилюдно. Закон вполне определенен. – Он взглянул на Холта и в бессилии развел руками.
Избитое лицо рейнджера исказилось от улыбки.
– А вы, лорд Энтони, нарушили бы свою клятву, если бы не донесли об этом королю.
На этот раз Энтони уже не приказал ему замолчать. Он кивнул с печальным видом: Холт был прав. Своей нелепой пьяной выходкой он поставил всех в совершенно недвусмысленное положение.
Дункан, помолчав, заговорил снова:
– Холт, тут наверняка произошла какая-то ошибка. – Он еще надеялся, что рейнджер сумеет как-нибудь оправдаться.
Холт лишь пожал плечами:
– Я