– Вряд ли пригодится, – сам себе сказал штукатур и зашёл в малярку.
– Записывать пошёл, – заржали электрики и тоже пошли. Опохмеляться.
А меня ждали заготовки для швабр и врезной замок на пятом этаже. Электрикам со мной было скучно.
***
Учиться на телеграфиста мне понравилось. Телеграфный аппарат был очень похож на печатную машинку, только ещё лучше – с его помощью можно было переписываться с удаленным адресатом.
Нас учили набирать тексты вслепую, десятью пальцами: группы букв, цифр, связанные и не очень тексты, а иногда и полную абракадабру. Но ошибаться было нельзя, особенно в абракадабре.
– Не вникай в то, что набираешь. Не ищи смысла в тексте. Твоя задача в точности передать порядок знаков, – учили наставники. И мы не вникали. Тридцать лет с тех пор прошло, а руки до сих пор помнят.
***
Первые полгода в армии телеграфный аппарат я не видел даже издалека – было очень некогда.
Когда я отчаялся вырваться из замкнутого круга нарядов в караул, дневальным по роте и нарядов в столовую, меня неожиданно допустили к боевому дежурству. Счастью своему я не верил – отдельная комната, топчан, собственный шкаф… Пещера Алладина не шла ни в какое сравнение с моей сказкой.
я на боевом дежурстве
Посторонним вход в мою сказку был строго запрещён. Даже командир роты не имел права входить в помещение, когда шла передача шифровки. Я этим пользовался.
Под топчаном, пристегнутая резинками от эспандера, у меня хранилась гитара. Чтобы её обнаружить, нужно было перевернуть топчан вверх ножками. Сделать это в голову не пришло ни одному проверяющему.
На подоконнике стоял ламповый радиоприёмник. Ночью по нему звучали вражеские голоса. В 1986-м их уже не глушили. До сих пор помню позывные самой любимой музыкальной программы. Женский хор на русский народный манер запевал: «Сева, Сева Новгородцев. Город Лондон. ВВС» и начинался настоящий рок-н-ролл!
В шкафу были печеньки из чипка (армейское кафе, расположенное на территории части). Печеньками я подкармливал себя, своих друзей и мышь. Мышь, в отличие от командира роты, могла входить на боевой пост в любое время. И мышь этим пользовалась.
Однажды стырила печеньку.
Вход в норку у мыши был маленький, а печенька большая. Мышь пыхтела минут пять, разворачивая добычу и так и эдак. Я рассмеялся. Мышь тут же остановилась, укоризненно посмотрела мне в глаза, разгрызла печеньку и втащила ее в норку по частям. Могу поклясться, я слышал, как мышь смеялась надо мной там, под плинтусом.
Как-то ночью попытался мышь поймать. Просто так. Загнал в шкафу в угол. Мышь замерла, напружинилась и кинулась прямо в лицо. Еле увернулся.
С тех пор никого и никогда не загонял в угол. Даже на бильярде.
***
После армии устроился на почту. Телеграфистом. Подозреваю, я был единственным мужчиной-телеграфистом в департаменте с 1917 года. Характеристика из армии и корочки, полученные в ДОСААФ не оставляли конкурентам