– Не заливай свои руки еще большей кровью. Пусть их
зальет кто—нибудь другой. Не бери грех на душу!
– Поздно, слишком поздно. Я уже взял грех на душу,—
после этих слов парень бросил трубку, прослезился и сам себе
сказал: «Взял тогда, когда убил этого маленького мальчика, ко—
торый до сих пор не дает мне покоя. А вы мне еще говорите, не
бери грех на душу».
Отец пытался дозвониться до Кималя, но тот не брал трубку,
а потом и вовсе отключил телефон.
Мы с Керимом приехали на пастбище, как назло, там нико—
го не было, только лишь речка омывала песчаный берег. Керим
остановил машину, и я вылезла из нее. Вдруг со стороны реки
подул ледяной ветер, пронизывающий до костей. Казалось, что
смерть ступила через тебя, чтобы найти новую жертву для по—
хоронного савана. Я смотрела на тихую гладь реки, по которой
бегали маленькие барашки волн, и думала: «Я сама кинула
в эту воду огромный камень. Какими будут волны от него,
известно только самому Аллаху. Я кинула не просто камень,
а свою жизнь, любовь, надежду. И неизвестно, какая придет
волна: либо маленькая, чуть заметная, либо цунами, сметающая
все на своем пути. Что же я наделала?» Неожиданно за моей
спиной раздался гул знакомой машины, потом хлопнула дверь,
я не оборачивалась, но услышала голос:
– Бихтер! Мерзавка, что ты здесь делаешь? – озлобленно
кричал Кималь. Увидев, как это ничтожество схватило меня за
руку, Керим тут же выскочил из машины и лишь только за—
кричал:
– Эй, ты, подонок, отстань от девушки!
Прозвучал выстрел, и Керим рухнул на холодный песок. Из
его лба потекла струйка крови. Увидев это, я испуганно закри—
чала, смотря в сумасшедшие глаза Кималя, но вдруг позади него
раздался крик Саваша:
– Отойди от нее, подонок!
А после услышала крик моего отца:
– Если выстрелишь в Кималя, то тогда одна пуля попадет
в лоб твоему брату, другая в невестку, а третья – в эту очарова—
тельную девочку. Кажется, это твоя племянница?
Мурашки побежали по всему телу. Смерть рядом, лишь
в одном шаге от них. Отец никого не оставит в живых, я его
знаю, знаю! Когда Савашь оглянулся назад, то увидел рыдаю—
щую маленькую Мельтем, которую держал перед собой неиз—
вестный негодяй. Девочка была не на шутку напугана, смотрела
дяде в глаза и словно молила: «Дядя, спаси меня от этого чело—
века, прошу тебя! Мне очень страшно». А этот мерзкий подлец,
улыбаясь, держал большой нож около ее шеи, словно он был
психически нездоров, раз решился на такое безумство, смотря
на девочку и на Саваша своими бешеными глазами. Савашь
взглянул на Топрак, его невестка была сильно напугана и смот—
рела на свою дочь, как бы пытаясь сказать ей, что это все игра,
просто