Мое внимание привлекла дырочка в манжете блузки. Шов разошелся. Вот тебе риск покупок в комиссионных магазинах. Раньше я дырку не видела. Придется зашивать. Я дважды закатала рукав, чтобы скрыть дырку, и то же самое проделала со вторым рукавом.
– Не стоит вот так писать на парте, – прошептала моя соседка Лорен.
Она читала переписку. Мне хотелось прикрыть текст от нее, но это казалось глупым. Любой желающий мог подойти и прочесть его.
– Это всего лишь карандаш. Он стирается. – В доказательство своих слов я стерла первую букву самого первого своего сообщения. – Видишь?
Девушку, похоже, это успокоило, и она вернулась к своим записям. Я тоже попыталась записывать, но только что стертая буква «П» отвлекала меня. Я снова ее написала и сосредоточилась на том, что говорил мистер Ортега.
Я ненавидела газеты. Газеты, которые оповещали меня о конкурсах. Нет, я ненавидела конкурсы. У меня не было ничего. Даже меньше, чем ничего. В моем блокноте, с которым я таскалась повсюду, записывая туда интересные слова, не было песен. Конечно, у меня имелось несколько действительно хороших строчек, много отдельных слов и идей для песен. Ну, идей – громко сказано. О чем я только думала, когда писала песню про то, как было бы круто, если бы на деревьях жили монстры? Монстры на деревьях? Я и правда думала, что в этом блокноте что-то было достойно конкурса песен?
– Почему ты стонешь? – спросила Эшли с водительского сиденья. Она подвозила меня до школы.
Я почти всю ночь просматривала блокнот. Хорошие строчки для песни магическим образом не появились.
Я подняла голову. Сестра как раз остановилась перед школой.
– Я не специально.
– Кажется, ты многое делаешь не специально. Может, стоит попытаться как-то сдерживать себя? Тогда и друзей у тебя было бы больше.
– Спасибо, Эшли. Хороший совет.
Я потянулась к ручке, и в этот момент перед машиной Эшли прошла компания учеников, среди которых был и Кейд. Он проскользил по капоту, приземлился по другую сторону автомобиля и подмигнул сестре.
Эшли от удивления открыла рот.
– Кто этот высокомерный придурок?
– Никто.
Сестра трижды нажала на гудок.
– Эшли, прекрати.
– Эй! – опустив окно, крикнула она Кейду. – Это было очень грубо.
Я выскочила из машины:
– Увидимся позже.
Я ушла под непрерывный поток брани моей сестры. Я старалась не улыбаться, но было смешно в кои-то веки услышать, как кто-то посылает Кейда. Казалось, в этой школе никто на такое не был способен. Парень повернулся к ней с самодовольной улыбкой, будто на самом деле слушая ее. Я ускорила шаг, чтобы он меня не заметил.
Но через минуту услышала позади себя голос:
– Вижу, это у вас семейное.
Кейд побежал, только чтобы догнать меня и сказать это?
– Наши чувства к тебе? – спросила я, забыв, что должна его игнорировать. – Да, наверное, это генетическое.
– Слышал, от такого есть лекарства.
Я склонила голову:
– Правда?