Хлоди быстро сделала два коктейля «мохито» и, проходя мимо Майкла, как бы случайно задела его плечом. План сработал, Майкл ее заметил.
– Привет, – улыбнулась она, – меня зовут Хлоди… Хочешь «мохито»?
В тот же вечер Майкл оказался в постели Хлоди (именно Хлоди была инициатором, а Майкл… Майкл не смог противостоять ее натиску). Через два месяца они поженились, и тут Хлоди ждало неприятное открытие: ее новоиспеченный супруг не только никогда в жизни не занимался восточными единоборствами, но питал отвращение к подобным видам спорта, а заодно и к фильмам, освещающим исключительно эти грани национального характера.
Но это оказалось не самым страшным. За два месяца встреч (2 раза в кино, три раза кофейня, а все остальное – секс, секс и еще раз секс) Хлоди не удосужилась поинтересоваться, чем зарабатывает себе на жизнь потенциальный супруг. Конечно, на такое счастье, как инструктор по восточным единоборствам она не надеялась (у инструкторов обычно на стенах висели фотографии убеленных сединами старцев в широких черных шароварах, а также групповые фотографии сидящих на пятках мужчин в белых кимоно). В квартире Майкла ни одной такой фотографии не было, зато была гравюра, изображавшая очень некрасивого мужчину с длинным носом. Мужчина носил длинные волосы до плеч, одно плечо у него было выше другого. Он явно не был родственником Майкла, ничего азиатского в его внешности не было. Типичный, хотя и донельзя безобразный представитель европеоидной расы.
Личность мужчины установилась в процессе первой семейной ссоры, произошедшей буквально на следующий день после весьма скромного бракосочетания (ни родителей Майкла, проживающих в Китае, ни родителей Хлоди, не одобривших выбор дочери, на церемонии не