Не прошло и получаса, как на пороге появилась Исмей с пакетом домашней стряпни: овощами для салата, лазаньей с тофу и половиной яблочного крамбла.
– Больше ничего не успела, – сказала она.
– Да что ты, все отлично, – похвалил ее Эй Джей. – Моя кухня плохо приспособлена.
– Твоя кухня – это место преступления, – не согласилась она.
При виде Исмей Майя заплакала.
– Наверное, по маме скучает, – предположила Исмей. – Может, я похожа на ее маму?
Эй Джей кивнул, хотя ему показалось, что Майя просто испугалась. У Исмей была модная стрижка, благодаря которой ее ярко-рыжие волосы колючками торчали в разные стороны, светлые глаза, бледная кожа и длинные тонкие руки и ноги. Черты ее лица были чуть крупнее, а движения – чуть резче, чем нужно. Беременность сделала ее похожей на похорошевшего Горлума. Она могла напугать ребенка одним своим хорошо поставленным голосом, наполнявшим собой все помещение. За те пятнадцать – или около того – лет, что Эй Джей знал Исмей, она, по его наблюдениям, постепенно менялась, как меняется стареющая актриса, начавшая с Джульетты, перешедшая к Офелии, потом к Гертруде и, наконец, к Гекате.
Исмей поставила разогревать лазанью.
– Покормить ее? – предложила она Эй Джею.
Майя посматривала на нее с подозрением.
– Не надо, я сам, – отказался он и повернулся к Майе: – Ты умеешь пользоваться ложкой и вилкой?
Майя проигнорировала его вопрос.
– У тебя нет детского стульчика, – сказала Исмей. – Надо ее куда-то усадить, чтобы она не упала.
Эй Джей посадил Майю на пол, соорудив из издательских пробников конструкцию в виде буквы «П» и обложив ее изнутри подушками.
Первая ложка лазаньи не встретила сопротивления.
– Надо же, как просто, – удивился Эй Джей.
Но при второй попытке Майя в последний момент отвернулась, и содержимое ложки, включая соус, обильно оросило Эй Джея, подушки и стены книжного форта. Майя тут же снова обернула к Эй Джею сияющее личико, убежденная, что сыграла невероятно остроумную шутку.
– Надеюсь, ты не собирался все это читать, – вздохнула Исмей.
После ужина они уложили малышку спать на матрасике во второй спальне.
– Почему ты не оставил ее в участке? – спросила Исмей.
– Мне показалось, что ей там будет плохо, – ответил он.
– Ты же не хочешь ее удочерить? – Исмей погладила себя по животу.
– Конечно нет. Побуду с ней до понедельника.
– Может, мать передумает и вернется, – сказала Исмей.
Эй Джей протянул ей записку.
– Бедняга, – ахнула Исмей.
– Бедняга, – согласился Эй Джей. – Но я бы так не смог. Не смог бы подбросить своего ребенка в книжный магазин.
– Надо думать, у девочки были на то свои причины, – пожала плечами Исмей.
– С