– Зачем?
– Я ей во всем призналась, – Оля по-прежнему старательно отводила глаза. – Ну, что у меня не получается. Знаешь, как трудно было решиться?
Оля все же сумела посмотреть на меня, и я понял, что даже со мной она стесняется говорить на такие темы.
– Я призналась, что у меня не получается по-настоящему. И спросила ее совета.
Я не удержался, обнял голову Оли и прижался к ней щекой. Но она, как кошка, выскользнула из моих рук, отстранилась и посмотрела на меня широко открытыми блестящими глазами.
– И что же она тебе посоветовала?
– Маринка сказала, что и у нее так с Денисом было. Целых три года после свадьбы у нее не получалось…
– Что же ей помогло? – я, глядя на волнение Оли, тоже стал волноваться.
– Ей специалиста посоветовали. Причем не шарлатана, а с дипломом. Сказали, что он хорошо разбирается в этих проблемах. Его Александр Александрович зовут. Вот он ей и помог.
– И что он ей посоветовал?
– Она не сказала, – покачала головой Оля. – Сказала лишь, что это все сугубо индивидуально, и лучше у него спрашивать, чтобы бездумно применяя его рекомендации, данные другим, себе не навредить.
– Паш, – после долгой паузы попросила меня Оля, – я хочу это исправить. Давай вместе с тобой сходим? Сама я не решусь. Помоги мне, пожалуйста.
Специалистом оказался весьма интеллигентного и современного вида низенький, толстый и бодрый армянин лет сорока с идеально ухоженной бородкой клинышком. Почему-то сразу про себя я назвал его эскулапом. Принимал он нас в белом медицинском халате, в частном доме, в комнате, оборудованной под современный медицинский кабинет. Испуганные глаза Оли напоминали блюдца, когда она лежала на кушетке, раздвинув коленки, судорожно сжав кулачки и положив ноги в чашечки, а его черные, как сливы, глаза с видимым удовольствием осматривали ее.
– Ну что же, – сказал он, поправляя пальцем очки, – никаких физиологических проблем я не обнаружил. Исключительно здоровая женщина. И очень красивая женщина, – его взгляд скользнул по коленкам Оли, провалился между ними, вызвав очередную волну румянца на ее лице, с задержкой вынырнул и опять утонул в бумагах, на которых он что-то записывал.
– Скажите, милочка, а во сколько лет вы начали жить половой жизнью?
– В двадцать шесть, – после длинной паузы, словно стесняясь признаваться в этом, произнесла Оля. Румянец, полыхавший на ее лице во время просмотра и уже, казалось, растаявший, опять запылал, охватывая ее черты. Оля испугано посмотрела на меня. – А это что, плохо?
– А что здесь хорошего? – с неожиданным раздражением ответил ей эскулап. – Скажите, а когда у вас менструации начались?
– В четырнадцать, – ответила она уже намного более спокойно, – или в тринадцать, я уже точно не помню.
– А сколько половых партнеров у вас было?
– Один, – Оля испуганно взглянула на меня. Я успокаивающе погладил ее по коленке. Армянин тоже посмотрел на