Любопытно развитие данного правила в последующем соборном каноническом праве. Если сравнить текст 34 Апостольского канона с каноном 9 Антиохийского Собора, то последний, говоря о необходимости подчинения епископов митрополиту, уже не упоминает о другой стороне принципа primus inter pares – он ничего не говорит о том, что и «первый епископ» ничего не должен предпринимать без совета со всеми другими епископами. Более того, в отмеченном каноне четко прослеживается несколько иная идея: епископы сохраняют свои полномочия в рамках своей епархии, а когда речь идет о делах надъепархиальных, они ничего не вправе делать без согласия первого епископа (митрополита) и без согласия всех других епископов. Таким образом, митрополит превращается в своеобразную «надъепархиальную» инстанцию; уровень епископской власти – это уровень епархии, уровень надъепархиальный – это уровень надъепископский, необходимость согласия всех других епископов области для совершения надъепархиальных действий – это необходимость, существующая в отношении конкретного епископа, необходимость, ограничивающая власть конкретного епархиального епископа, при этом канон не сконструирован как ограничивающий власть митрополита.
Другой аспект «надъепископской» характеристики митрополита можно усмотреть в правиле, согласно которому митрополит утверждает поставление и рукоположение епископа{Канон 4 Первого Вселенского Собора.}.
Как руководитель церковного собора митрополит обладал, прежде всего, организационной функцией – он объявлял дату соответствующего собора. Но наряду с этим существенное значение имело то обстоятельство, что сам собор менял свой статус в случае присутствия на нем митрополита. Такой собор становился «совершенным Собором» и получал возможность решать некоторые вопросы, не входившие в полномочия Собора, если на нем не присутствовал митрополит. Так, например, только «совершенный Собор» мог решать столь чувствительный для древней Церкви вопрос, как перемещение епископа из одной епархии в другую{Канон 16 Антиохийского поместного Собора.}.
В качестве канала общения с государством митрополит символизировал не только (и даже не столько) «точку соприкосновения» Церкви и государства, сколько стремление канонического права не допустить слияние, подчеркнуть разделение Церкви и государства. Данная идея прослеживается в канонах, которые запретили клирикам (епископам) обращаться к царю, минуя митрополита – обращение к царю возможно было только через митрополита. Более того, последующие каноны развили данное правило – даже митрополит должен был обращаться к царю не непосредственно, а направляя к