– Ну, что же вы советуете, Джошуа? Что же нужно делать, по вашему мнению?
– Видите, ваше преподобие, я не стану советовать, чтоб вы приняли какие-нибудь меры против молодой женщины. Она женщина хорошая, если б только перестала заниматься вздором; притом же я слышал, что она вот скоро возвратится домой на родину. Она родная племянница мистера Пойзера, и я не желаю сказать ничего сколько-нибудь неуважительного о семействе, живущем на мызе… я ведь ходил к ним и снимал у них со старых и малых мерку для башмаков почти все время, что я занимаюсь башмачным мастерством. Но там есть Билль Маскри, сэр, это самый отчаянный методист, какой только может быть, и я нисколько не сомневаюсь, что это он подстрекнул молодую женщину проповедовать вчера вечером, да он приведет с собою других из Треддльстона проповедовать, если не сбить с него немного спеси. Я думаю, ему следует дать знать, что ему не станут более отдавать делать и чинить церковные телеги и снаряды и что его выгонят из дома и со двора, которые он получает в наем от сквайра Донниторна.
– Но вы сами говорите, Джошуа, что прежде, сколько вам известно, никто не приходил проповедовать на Лугу, почему же вы думаете, что другие придут опять? Методисты не приходят проповедовать в такие небольшие деревни, как Геслоп, где только какая-нибудь горсть работников, которые обыкновенно бывают слишком утомлены для того, чтоб слушать их. Им почти так же бесполезно проповедовать в Геслопе, как и на совершенно безлюдных Бинтонских Горах. Кажется, Билль Маскри сам не проповедник?
– Нет, сэр, у него нет дара связывать слова без книг, он увяз бы так же скоро, как корова в сырой земле. Но у него довольно длинный язык для того, чтоб неуважительно говорить о своих ближних, потому что он вот сказал про меня, что я слепой фарисей… который употребляет Священное Писание для того только, чтоб давать прозвища людям, которые старше и лучше меня!.. А еще хуже всего то, что слышали, как он весьма неприлично выражался о вашем преподобии… я мог бы привести людей, которые готовы побожиться, что слышали, как он называл вас безгласным псом и беспечным пастухом. Прошу извинить меня, ваше преподобие, в том, что я передаю такие вещи.
– Лучше не передавать, конечно. Пусть злые речи умирают в ту же минуту, как они произнесены. Билль Маскри мог бы быть гораздо хуже, нежели он есть теперь. Мне говорили, что он был буйный пьяница, не радел о деле и бил жену, теперь же он стал бережлив и скромен, он и жена его имеют оба довольно приличный вид. Если вы можете представить мне какое-нибудь