Мы обедали вместе, гуляли по школе, болтали с одноклассниками. Все считали нас «парочкой». Подруги говорили, что мне невероятно повезло, и на словах я с ними соглашалась.
Но только на словах.
Глава десятая
В то, что произошло дальше, мне до сих пор не очень верится. Звучит неправдоподобно, словно в дурацкой комедии. Однако так все и было.
Это случилось накануне танцев. Я рылась в гараже в поисках коробки, пропавшей во время переезда. Там лежали книги из шкафа в нашей старой гостиной, а еще моя коллекция пластинок. Да, у нас была радиола, а у меня – целое собрание пластинок! Больше всех я любила сингл Спрингстина «Голодное сердце» и живой концерт «Иглз». Нигде больше не слышала такого исполнения «Не могу объяснить почему», как на этом концерте.
Вдруг дверь со скрипом отворилась, и на пороге возникла Миа. Она только что завила волосы, и тугие золотистые локоны ее прыгали пружинками при каждом движении.
– Есть разговор, – объявила она, положив руку на дверной косяк.
– Что-то срочное? – холодно спросила я, продолжая разбирать коробки.
– Да.
Вообще-то мне совершенно не хотелось с ней разговаривать. И что она может мне сказать? Извиниться? Как-то поздновато. Да и поступок ее таков, что одним извинением здесь не отделаешься.
– Не знаю, как ты это воспримешь, – начала она, – но, думаю, я должна тебе признаться…
Я упрямо молчала. Какая разница, в чем она хочет признаться? Она меня предала! Пусть валит к черту!
Но следующие ее слова взрывом прогремели у меня в ушах.
– Мне нравится Джереми!
Голос ее, казалось, эхом отразился от каменных стен и скакал по гаражу туда-сюда, как резиновый мяч.
Неудачная метафора. Извините. Я была потрясена. Просто в шоке.
Рука моя застыла над коробкой с надписью «всякие мелочи». Я медленно повернулась к Миа:
– Ч-что ты сказала?
– Мне нравится Джереми, – повторила она спокойно и решительно, не отводя глаз.
– Да ты издеваешься!
– Нет. Извини, но он правда мне нравится. Что-то такое в нем есть.
– «Что-то такое»? – словно выплюнула я. – Например, то, что его интересую я? Если бы не это, ты на него и не взглянула бы, верно?
Она молчала.
– У тебя уже есть Глен! – не в силах больше сдерживаться, выкрикнула я. – Тебе что, мало?
Миа пожала плечами. Серьезно, я готова была ее придушить!
Чувствуя, что еще мгновение, и скажу или сделаю что-нибудь такое, о чем буду жалеть всю оставшуюся жизнь, я затрясла головой и вытянула руку, словно отталкивая ее.
– Замолчи! Замолчи! Не хочу тебя слушать!
С этими словами я развернулась и выбежала из гаража.
На следующий день, перед самыми танцами, сестра выкинула очередную свою штуку: позвонила Глену, сказала, что заболела и никуда не пойдет.
Так я поехала на танцы с двумя парнями: Джереми вел машину, а сзади сидел Глен, одинокий и несчастный, брошенный моей