Сердце Ханны стукнуло раз и замерло.
– Папа! Ты… здоров? – Она посмотрела на его измученное лицо.
– Силен, как медведь, – ворчливо похвастался он. – Но время на исходе. – Он судорожно сжал ее руку, чем еще больше напугал. – Пообещай, что скоро выберешь, – прошептал он.
– Обещаю.
Ах, милосердные небеса! Слова дались ей так трудно… но она поступила правильно, потому что с лица отца исчезла тревога и он даже улыбнулся.
– Хорошо. Хорошо. Итак, каковы ваши планы на сегодня, девочки?
– Я иду стрелять, – прощебетала Изабелл.
– Надеюсь, не в библиотеке, – вставила Ханна.
Сюзанна недоуменно взглянула на сестру, но ничего не сказала.
– Я вместе с Торкилом собираюсь работать на пасеке.
Ханна наморщила нос. Она любила мед, но пчелы имели неприятную привычку жалить.
– Поосторожнее там.
– Я всегда осторожна, – отмахнулась Сюзанна.
Наглая ложь!
– А я хочу прогуляться по лесу, – объявила Лана и подмигнула Изабеллл. – Пожалуйста, постарайся не застрелить меня.
– Постараюсь, – ухмыльнулась девочка.
– А ты, Ханна? – спросил отец. – Какую шалость замыслила ты?
Никаких рискованных шалостей.
– Думаю прогуляться верхом.
Изабелл тихо ахнула, а Сюзанна хихикнула:
– Вот так сюрприз!
– Вельзевул застоялся в конюшне. Конюхи слишком боятся его, поэтому не седлали, пока нас не было.
– Неудивительно, – кивнул отец. – Этот зверь – воплощенное зло.
– Он великолепен.
Так и было. И она скучала по этому коню, больше того, ей не терпелось проехаться.
Ханна встала и поцеловала отца в макушку:
– Желаю самого прекрасного дня, папа! – сказала она, выходя из комнаты.
– День будет прекрасным, если ты выберешь мужа, – крикнул он ей вслед.
Ханна вздохнула. Отец всегда хочет, чтобы его слово было последним!
Направляясь к конюшне, она дала себе обещание насладиться сегодняшней прогулкой, даже если для этого придется выбросить из головы всех поклонников. Особенно Александра, лэрда Даннета. О нем она не собирается думать. Вообще никогда.
Когда Ханна приблизилась к Вельзевулу, тот яростно грыз удила.
– Здравствуй, дорогой, – пропела она. Конь мотнул головой, обдав Ханну слюной. – Тебе не терпится побегать?
Он действительно был великолепным жеребцом, с блестящей вороной шкурой без единого пятнышка. И да, он вселял настоящий ужас, по крайней мере в тех, кто не понимал его.
Ханна обожала Вельзевула. Он был свиреп и неукротим, и мчался, как ветер. Она никогда не чувствовала себя легче, свободнее, чем в те минуты, когда сидела у него на спине.
– Миледи, – начал Рори, дернув себя за прядь волос на лбу, – он готов и ждет.
– Спасибо, Рори. У тебя с ним было много неприятностей?
Красные щеки конюха говорили за него. Пытаясь не хихикнуть, Ханна повела животное к колоде,