― Это как?
Мисс Левитте села на жёсткий стул.
― Ты умеешь хранить тайны?
― Не пробовал.
― Тогда попробуй. Нет, в этом нет ничего запретного или криминального, но очень много странностей. Я сама запуталась, но посвящать всех подряд не хочется. Это личное.
Я сел напротив и стал терпеливо ждать, пока Моника соберётся с мыслями.
― Итак. Моя мать пропала больше года назад. Естественно, мы подали заявление в полицию, её искали месяца три, а однажды попросили нас с отцом приехать в морг. Я не хотела идти на опознание, но отец казался слишком расстроенным. Не бросать же его! Мы отправились туда вместе. Можно воды?
Я нырнул в свой рюкзак и вынул бутылку минералки.
― Отец сразу опознал маму, но это была не она.
― Не она?
― Да. Труп обгорел, но, понимаешь, я занималась живописью с пяти лет. Изучала анатомию и пропорции. Эта несчастная и близко не походила на маму.
― Тогда почему твой отец решил солгать?
Моника пожала плечами.
― Мне это неизвестно. Вот тебе первая странность. Естественно, дело закрыли, мы похоронили останки безымянной леди. Мне показалось, папа вздохнул с облегчением, а вскоре спешно отправил меня в Америку. Я же в Каире училась, причём, параллельно на историческом. Сорвал в начале семестра и заставил уехать, так, без объяснений. Но и это ещё не всё. Он настоятельно советовал мне больше не появляться в Африке, ни в Марокко, ни в Египте.
Я пожал плечами.
― Странно. Ты имела право хотя бы на информацию.
― Нужно знать отца. Если чего-то говорить не хочет, ― клещами из него не вытащишь. И вообще, он стал другим в последнее время, нервным, дёрганым, постоянно оборачивался на улице, словно искал того, кто за ним следит.
― За ним следили?
― Откуда мне знать? Лично я ничего такого не замечала. Да и виделись мы нечасто.
Меня осенило.
― Постой! Я, кажется, догадался, почему ты хочешь заниматься проектом. Ты рассчитываешь с помощью прибора найти мать.
Девушка печально улыбнулась.
― Это было бы идеально. Но ты не знаешь главного. Наш дом сгорел. Полностью. Семейные фотокарточки погибли в огне, а сэлфи мама терпеть не могла. Вот, стянула у отца из кошелька её старый снимок, но он двадцатилетней давности.
Я понимал, что эта фотокарточка бесполезна, по крайней мере, сейчас. Прибор был не отрегулирован и снимать данные со старых фоток пока не научился. Но серые глаза смотрели с такой мольбой. Я не мог отказать и решил хотя бы попытаться.
― Не знаю, смогу ли найти твою маму, но выяснить, кто похоронен вместо неё, нам, думаю, удасться.
Моника повеселела.
― Давай попробуем.
Я вводил данные минут сорок.
― Готово. Завтра утром получим результат.
― Так долго?
― Ага. Мы работаем и над скоростью поиска. Возможно,