Леди Шанни тонизирующими веществами не злоупотребляла, потому и была склонна к занудству. Новая жизнь под деревом на каменном ободке вокруг тихой поляны не заладилась.
Ас опять завёл:
– Оставили братьев.
– Да, им бы сестрицу.
– Девушка с чувством смешного, вроде Билла нашего Баста?
– Ты думаешь, ей бы не светила семейная жизнь?
– Я думаю, миру довольно одного Билла. Он ведь хорош? – Поглядев на Шанни.
Шанни кивнула без малейшего промедления.
– Все вы хороши. – Был её ответ.
– Это не ответ. – Заартачился Ас.
Шанни рассердилась без подделки.
– Я типа присягу ему должна принести? Что за тема? Сколько можно про них говорить? Меня сейчас больше беспокоит собственная жизнь. Жизнь Шанни.
Она мстительно взглянула.
– Ты на дереве не смотришься.
– Что?
– Как-то тебе дерево не идёт.
А поляна была, действительно, тиха и имела форму почти правильной окружности. Белые цветики росли в середине и тоже по кругу, и над ними кружилось белое марево. Пыльца витала, поднятая воздухом, но выглядело так, будто рой неуловимых существ хороводится без устали.
До сей поры они никого не встретили, – ну, кроме портрета, если изображённую на нём стёртую суровую личность можно засчитать за первого аборигена. Ах, да – ещё крокодил, ну, как же.
Валун на той стороне зелёного озерца травы виднелся сквозь листья, искусно вырезанные из зелёной бумаги.
«И всё же мы здесь обязаны начать новую жизнь».
Чувство ли противоречия, свойственное нибирийцам или иные какие сложные побуждения, но, едва подумав про новую жизнь, Шанни вслух произнесла:
– Накануне нашего вылета был бесшумно принят королевский указ относительно ресурсов. – Она обвела взглядом поляну, и синева вычертила почти правильную округлость. – Указ гласил, что отныне все ресурсы страны – природные и социальные – переходят под прямое правление короля. Это под предлогом террористической опасности в…
Она не договорила, Ас усмехнулся. Имелась в виду, конечно, Северная Нибирия, последние полсотни лет служившая поводом для принятия тоталитарных решений.
Большинство нибирийцев даже не сообразили, что им подсунули антиконституционный переворот. По этому указу можно в любую минуту отобрать машину у частного лица или взводом подонков в форме разорить магазин. Нибирийцы так боялись полной национализации, что не заметили, как она произошла.
Лица в кронах деревьев слушали глупых путешественников, которые были не в состоянии отряхнуть прах покинутой Родины со своих одежд. Они – то есть, глупые путешественники – медленно побрели вдоль каменного не национализированного парапета.
И такова тишина… безмятежность и безветренность, что Шанни постепенно делалось не по себе.