Для начала Иван решил обыскать квартиру Митина, признаться, не особо надеясь на успех. Раз менты здесь замешаны, то они, без сомнения, выгребли все бумаги, имеющие отношение к поискам Виктора Смирнова. (Кстати, то же самое мог сделать и таинственный убийца.)
Но попытка не пытка. Авось повезет!
Для проведения намеченной операции Нечаев наметил ночь с субботы на воскресенье, вернее, раннее утро, между четырьмя и пятью часами. К этому времени затихают веселые гулянки, погружаются в тяжелое забытье их участники, и даже телевизионные фанатики, готовые круглосуточно таращиться в экран, укладываются наконец в постель. А ранних пташек работяг можно не опасаться. Ведь выходной же! Разве что какой-нибудь мужик, упившийся накануне вдребезину, проснется, терзаемый зверским похмельем, стеная и охая, проковыляет к ближайшей коммерческой палатке за лекарством, но он в настоящий момент подобен зомби, ни о чем, кроме бутылки, думать не способен и ничего вокруг себя не замечает…
Оставив машину за квартал от дома покойного Митина, Нечаев, одетый в неброскую, незапоминающуюся одежду, неторопливо зашагал по улице. Было тихо. Холодный сырой воздух обволакивал лицо липкой паутиной. Как и предполагал Иван, он не встретил по дороге ни одного человека, если не считать жертву запоя с опухшей кривой физиономией, который, спотыкаясь и сипло дыша, брел за опохмелкой. Поднявшись на третий этаж, Нечаев натянул резиновые перчатки, снял наложенные милицией пломбы, вскрыл отмычкой замок и осторожно отворил дверь. Изнутри повеяло спертым воздухом давно не проветриваемого помещения. Иван надел инфракрасные очки, которыми без лишних вопросов его снабдил Зарубин, и, бесшумно ступая, вошел в квартиру. Обыск занял немного времени (жилплощадь покойного Митина не отличалась внушительными габаритами) и, как следовало ожидать, не принес никаких результатов. Присев на стул, Нечаев задумался. Он чуял сердцем, что пришел не зря, но где же, елки-палки, еще искать?! Время полетело незаметно. За окном забрезжил хмурый рассвет. И тут по ушам резанул телефонный звонок. Нечаев вздрогнул. На мгновение ему сделалось немного не по себе. Кто звонит мертвецу, да еще в такую рань?! Телефон между тем продолжал надрываться. «Междугородный», – подумал Иван, снимая трубку: «Видно, не знают пока, что Митин погиб».
– Алло, – прикрыв мембрану носовым платком, сказал он.
– Это я, Жора, – донесся издалека высокий, искаженный помехами мужской голос.
– Ну, выкладывай!
– Рыжий выехал в Москву, прибудет завтра.
– У тебя все?
– Да.
– Ладно, куда делся Витька?
– Какой?
– Смирнов!
– Да… ведь… я… А-а-а… Это не вы! – Невидимый собеседник жалобно хлюпнул носом, и в трубке послышались короткие гудки.
Нечаев больше ни на минуту не задержался в квартире. Инстинкт подсказал: «Сматывай удочки, становится жарковато». Бывший офицер спецназа привык не искушать судьбу. Разумная привычка,