Ахметгалиев слабо охнул, и Петр рванулся вперед. Еще не отошедшее от вчерашних пыток тело повиновалось плохо, но разведчик подавил сопротивление мышц и суставов. Он вложил в бросок остаток сил и всю злость на врага.
Блеснули удивлением глаза Августа, казавшиеся в полутьме фиолетовыми. Капитан всем телом обрушился на немца. Вместе с ним рухнул на пол. Больно ударился плечом о пол. Но не успел Петр даже зашипеть, как оказался вздернут вверх, словно нашкодивший котенок.
Он висел в воздухе, пытаясь понять, что произошло. И с изумлением осознавал, что его, весящего почти восемьдесят килограмм, держит в одной руке охранник…
И как немец среагировал столь быстро?
Михайлин, силач, легко одолевавший в схватке двоих, а то и троих, находился в еще более жалком положении. Колено охранника покоилось на его затылке, а сам великан лежал, вдавленный в пол.
Попытка бунта была пресечена в зародыше.
– Поднимайтесь, гауптштурмфюрер, – послышался спокойный голос Виллигута. – Это существо ничего вам не сломало?
– Нет, – брезгливо ответил Август. – Но я весь в грязи, и воняет от меня, скорее всего, дерьмом!
– Ничего, мыло, слава Вотану, в Шаунберге в достатке, – бригаденфюрер хохотнул. – Идите сюда, Август, посмотрите на результат. А вы, – тут Виллигут повернулся к охране, – положите этих тварей на прежнее место.
Петр ощутил, что летит, и в испуге сжался, ожидая удара.
Упал, однако, на мягкое. Кто-то зашипел, кто-то выругался, а капитан поспешно отполз на свободное место.
– Вот, видите, все как положено, – говорил тем временем Виллигут. – Давайте еще кого-нибудь.
Последовала возня и слабые стоны. Ахметгалиева, судя по всему, вернули на место тем же способом.
– Кого, герр Виллигут? – подобострастно спросил тюремщик.
– А давай вот этого, строптивого, – со смешком сказал Август. – Посмотрим, что он из себя представляет.
Петра грубо ухватили за руки и потащили к бригаденфюреру.
Спустя миг Радлов был развязан, но какую-то выгоду из этого вряд ли смог бы извлечь. Руки сдавили словно стальными тисками, и сопротивляться не было никакой возможности.
Зато теперь он мог видеть внутренности чемоданчика. Крышка выглядела обычной, только была исписана странными остроконечными символами. Но зато полость целиком закрывала черная пластина. В ее верхней части шел ряд попарно расположенных колесиков с цифрами, поставленных на ребро, словно в цифровом замке.
Всего их было восемь, отметки в каждой паре стояли на нуле. Рядом с каждой из них находилась буква. В середине пластины горделиво расположилась выемка с иглой в центре. В самом низу торчала большая черная кнопка.
– Что же, приступим, – деловито сказал Виллигут.
Руку Петра потащили вперед, и указательный палец буквально насадили на иголку. Боли почти не было. Затем палец сдавили, и тут-то укол начал