Сын цирка. Джон Ирвинг

помахал мистеру Баннерджи рукой и в ярости направился к этим зарослям – там его мистер Баннерджи и оставил. Мистер Лал был полон намерения потренироваться, как избежать этой ловушки, если он когда-нибудь снова по ошибке засандалит туда мяч. Когда мистер Баннерджи расстался со своим другом, лепестки бугенвиллей летели во все стороны; в тот вечер индус-садовник (не меньше чем главный) был мрачен, осмотрев, какой урон нанесен лозам и цветам. Но старый мистер Лал был одним из самых почитаемых членов «Дакворта» – если он настаивал на том, чтобы научиться, как выбивать мяч из бугенвиллей, никто не взял бы на себя смелость отговорить его от этой затеи. А теперь мистер Лал опаздывал. Доктор Дарувалла предположил, обратившись к мистеру Баннерджи, что, вполне возможно, его оппонент еще тренируется и что надо бы поискать его среди осыпающихся бугенвиллей.

      На этом члены комитета разошлись, отрывисто, в здешней манере, похохатывая. Мистер Баннерджи продолжил поиски мистера Лала в гардеробе; доктор Сорабджи отправился в госпиталь на кабинетные приемы; мистер Дуа, чья глухота некоторым образом соответствовала его уходу от дел взрывного шинного бизнеса, отправился в бильярдную пощелкать невинные шары, которые он едва слышал. Прочие остались там, где и были, обратившись к приготовленным колодам карт или расслабившись в холодной коже кресел читальной комнаты, где они заказывали большие бутылки пива «Кингфишер» или «Лондон Дайет». Утро уже заканчивалось, но, по общему представлению, было слишком рано для джина и тоников или добавки джина к коле «Тамс Ап».

      В мужской гардеробной и в баре клуба молодые члены и подлинные спортсмены возвращались после своих сетов в теннис, бадминтон или сквош. Это утреннее время они в основном посвящали чаепитию. Вернувшиеся с серии гольфа от души ругались из-за безобразия с этими лепестками цветов, которые теперь шуршали по девятому грину. (Эти игроки в гольф ошибочно решили, что заболевшие бугенвиллеи снова принялись отвратительно цвести.) Мистер Баннерджи опять рассказывал свою историю – с каждым разом попытки мистера Лала одолеть бугенвиллеи изображались во все более критических и вызывающих выражениях. Щедрый добрый юмор растекался по клубу и гардеробной. Мистеру Баннерджи, похоже, не приходило в голову, что для утренней игры в гольф было уже слишком поздно.

      Неожиданно холодная погода не могла изменить обычаи членов клуба «Дакворт»; они привыкли играть в гольф и теннис до одиннадцати утра или днем после шестнадцати часов. В промежутке члены клуба пили, или завтракали, или просто сидели под потолочными вентиляторами либо в глубокой тени Дамского сада, который был не только для дам, тем более что их никогда не бывало там слишком много – во всяком случае, в нынешние времена. Однако название сада осталось неизменным со времен паранджи, когда у некоторых мусульман и индусов было принято скрывать своих женщин от взглядов посторонних мужчин или иностранцев. Фаррух находил это странным, поскольку основали спортивный клуб «Дакворт» англичане, кого здесь до