В сильном испуге она буквально влетела домой, запирая дверь на все замки. Ноги гудели от скоростной пробежки, но пока Ульяна этого не замечала.
– Я уже собиралась за тобой ехать, – из кухни выглянула мама, протирая полотенцем белую тарелку. – Ты чего? – она заметила, что дочь смотрит в глазок.
Ульянино сердце билось с бешеной скоростью. Она была напугана и одновременно счастлива, что смогла убежать. Хотя за ней никто и не гнался. И кто бы это ни был он остался там за дверью, а она здесь в безопасности.
– Да.… Всё нормально – Уля принялась раздеваться. – Просто я замёрзла. Там такой дубак – быстро проговорила она.
– А такое ощущение, словно ты увидела чудовище.
Уля чуть не проглотила язык. Если бы несколько минут назад ей в голову пришла мысль о чудовище, она бы описалась со страху. Это ведь совсем не смешно, когда за тобой кто-то следит вот так, притаившись в кустах. Она почувствовала себя добычей. Да-да, именно добычей какого-нибудь клыкастого хищника. Койота или медведя, чёрт бы их побрал.
– Кстати, соседи тоже видели волка. Наверное, пришёл из леса. Говорят нынче еды мало. Вот они и идут к людям, – подтвердила Улины догадки мама. – Так что я подумала, что лучше будет, если я буду забирать тебя со школы, раз ты теперь так поздно будешь возвращаться.
Ульяна повесила пуховик и направилась на кухню. Ну, естественно это был всего-навсего лесной волк, отбившийся от стаи. Голодный лесной волк. И завет отца, который она нарушила, здесь не причём.
========== Глава V ==========
В очередной раз Елизавету Егоровну вызвали на дежурство. Поцеловав дочерей перед сном, она уехала на работу. Кажется, на часах было полдвенадцатого ночи.
Уля притворилась, будто спит, когда мама поцеловала её в щёку, но на самом деле сна не было ни в одном глазу. Как только дверь внизу закрылась, и раздался щелчок, Ульяне начали слышаться всевозможные звуки: шорохи, скрипы, даже на мгновение показалось, будто кто-то разговаривает, но это был всего лишь вой ветра за окном. В памяти постепенно стал всплывать кошмар детства. Она не хотела об этом думать. У неё не хватало мужества, чтобы об этом думать и одновременно не думать. Это был сон (по крайней мере, она убедила себя в этом). Ей тогда было всего семь лет. Она проснулась от стонов. Стонал отец. Эти звуки она уже не сможет забыть никогда. Стоны человека испытывающего нечеловеческую боль. Ему уже очень давно нездоровилось, после его последней поездки. Его всё время лихорадило. В бреду он постоянно повторял одно и то же: «Они придут за мной. Они уже идут».
Маленькая Уля встаёт с кровати и направляется в родительскую комнату, чтобы разбудить мать, но той нигде нет. В этом кошмаре её не было вообще. В этом кошмаре была только Уля и больной отец. И он продолжает стонать, не кричать, а стонать, потому что кричать, уже не нет сил, изворачиваясь, лёжа на полу. И всё