Николаич положил трубку, и отрицательно покачал головой – это не Шишкин. Значит, это Кот? Подождём. Слушай, Мох, а ты о дембельском аккорде не думал?
– Эт чё за хуйня такая? Хочешь, чтоб я старшине дачу построил?
– Ну,…зачем же так. Есть и другие способы…
– Неа. Никаких аккордов, разве только …могу пропердеть «Непобедимая и легендарная» перед воротами части… как тебе такой аккорд?
– Волшебно. А ты о чём мечтаешь, Мох?
– О том, чтобы «обуздать наглые притязания американских империалистов», и надавать по волосатым ручонкам старому, пархатому дядюшке Сэму…
– Хы. Кто – то не спал на политзанятиях в Ленинской комнате. А если серьёзно?
– Серьёзно. А ты? Чего я спрашиваю: форма носильщика, бляха, и «вези меня извозчик…», да?
– Ну,…в общем…, но для этого мне надо как можно раньше уволиться, а для этого необходим…?
– ?!
– Дембельский аккорд. Вот я и спрашиваю тебя – не хочешь ли ты…
– Не хочу.
– Ммм. Жаль. Не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Мне показалось, или я услышал скрытую угрозу в твоих словах?
– Что ты, что ты, я? Угрожаю тебе? Шутишь…
В казарму влетел растрёпанный салобон, не говоря ни слова, он протянул Николаичу пакет, и также молча побежал к выходу.
– Стоять! Сюда иди!
Салобон покорно развернулся, и подбежал к Николаичу.
– Ты из какого взвода?
– Из второго.
Николаич ловко пнул салобона в пах, тот согнулся, и схватился за ушибленное место.
– Когда обращаешься к старшему по званию, принято называть это самое звание, итак, ещё раз. Ты из какого взвода?
– Из второго, товарищ старший сержант.
– Воот, уже лучше. Ты кого – нибудь видел? Там, где ты взял этот пакет?
– Неа… товарищ старший сержант!
– Руки подними! Выше! Выше!
Салобон поднял руки, и прикрыл ими лоб, в ожидании удара, называемого «лосем». Николаич второй раз пнул его в пах.
– Надо говорить «никак нет, товарищ старший сержант!». Ты понял, душара?
«Душара» корчился на полу, тихонько подвывая от невыносимой боли. Николаич присел рядом, вставил в рот сигарету, щёлкнул плачущего духа по уху, и отрывисто сказал: спички давай!
Салобон протянул ему замусоленный коробок, Николаич несколько раз попытался зажечь спичку об засаленный чиркаш, попытка не удалась, коробок полетел в мусорное ведро. Николаич раздражённо пнул лежащего сапогом в бок – вставай, не так уж тебе больно.
Салобон поплёлся к выходу.
– Стоять! Ты куда?
– ?!
– Иди в туалет, на фишку встань, увидишь офицеров – кричи! Понял?
– Понял!
– Бля, я тебя грохну сейчас, как надо отвечать?
– Так точно, товарищ старший сержант!
– Иди отсюда, бестолковый!
Николаич поставил пакет на стол