Он подсел поближе к Эйве, и она склонила голову ему на плечо.
– А что до тебя, моя маленькая волшебница, то ты у нас – один большой вопросительный знак, – продолжил Мейкон. – Меня просто взбесило, что ты тут завязла, как муха в паутине, потому они тебя и выписали. Не хочется признавать, но пришлось основательно покумекать, чтобы понять, как действовать в сложившейся ситуации. Ты не поверишь, какой властью обладает человек, угрожающий собрать пресс-конференцию, если ему не позволят немедленно забрать домой дочь.
– А врачи хотели, чтобы я осталась тут? – поинтересовалась Эйва.
– Кое-кто, – кивнул Мейкон. – Но вовсе не потому, что они опасаются за твое здоровье. Просто рассчитывали продолжить тыкать в тебя своими иголками. В принципе, против анализов я ничего не имею, но они же хотят повторить те, которые уже сто раз делали. Впрочем, никто из них не сомневается, что твоей жизни ничего не угрожает, а большего мне и не нужно. – Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал в лоб. – Я не позволю им забрать тебя насовсем.
– Что со мной не так? – прямо спросила Эйва.
– Они говорят, что-то с клетками крови. Вроде анемии, из-за которой ты постоянно мерзнешь. Возможно, это следствие дефицита железа. По-крайней мере, так они думают. В действительности же никто не может уверенно сказать, что происходит. Если тебе не нравится заключение какого-нибудь доктора, просто подожди пять минут, и получишь новое. – Он откашлялся. – Однако в одном они, похоже, согласны: ты явно пошла на поправку. По-моему, этого достаточно, чтобы забрать тебя из логова. Последние несколько лет я слишком много времени провел в больницах. В этом самом госпитале умерли мои отец и мать. Но тебя я отсюда увезу.
В дверь постучали. Не успели Мейкон или Эйва ответить, как створки распахнулись и внутрь вломились двое мужчин, одетых врачами. Однако что-то было не так: слишком молоды, и глаза какие-то диковатые. Мейкон с Эйвой вскочили на ноги.
– Это она! – воскликнул один, у него были темные волосы и нос картошкой. – Помогите нам, – затараторил вошедший, – наш отец, он очень болен. Несколько недель назад у него случился удар, и лучше ему не становится…
Второй, длинноволосый блондин, был пониже ростом, на его верхней губе блестели бисеринки пота. Пока первый говорил, он не сводил глаз с Эйвы. Глаза у обоих были испуганные, умоляющие.
– Отец не может пошевелить правой половиной тела, – прибавил первый.
При