Ступни не чувствовали холода плит. Руки не ощущали скользких от многих сотен рук деревянных перил. Не пугала своей узкой крутизной лестница. Я летела к нему. Первая площадка, вторая, третья. Глаза еще не успели ничего увидеть, замерев на уровне плиты второго этажа. А сердце уже радостно стучало – он здесь!
Красивый, высокий, в салатовом стильном джемпере, он стоял у стойки и спрашивал обо мне.
– Мы уже передали, что вы ее ждете, – объяснял администратор нетерпеливому гостю. Повернулся и увидел на лестнице меня. Я стояла как вкопанная, очарованная. – А вот и мадам.
Пунит обернулся и лицо его засветилось радостью. Позади стоял его радстный брат, но на мой взгляд такой неприметный по сравнению с Пунитом.
Мой принц сделал порывистый шаг ко мне. Я тоже метнулась. Сердце стучит учащенно и гулко отдается в висках.
– Хай… – слетает с губ и больше нечего сказать словами. Разговаривают только глаза. И я не обращаю внимание на удивлено-завистливые взгляды всех гостиничных служащих, что с первой минуты моего пребывания здесь восхищались моей красотой и искоса поглядывали на Виджендра. Они не могли вразумить, как при старом любовнике я могу запросто побежать в объятия молодого красавца. Но на стенах и на лбах ведь не написано, что между нами с Винаяком ничего не было и быть не могло.
Я прихватила с собой листочек с номером моего русского мобильника и свою фотографию на фоне резного окна в развалинах Кутуб Минара – случайно получилось два одинаковых снимка. Я хотела, чтобы Пунит меня не забывал, чтобы у него был мой образ, на который он мог бы смотреть в любое время. Правда я не очень хорошо получилась, но всегда придерживалась принципа: не говори никому, что плохо, может и не заметят. И он не заметил.
– О, Наташа! Как красиво! – он бережно принял фото и прижал к сердцу. – Я всегда буду носить это на груди, всегда буду смотреть на тебя и целовать.
Он поднес фотокарточку к губам и так прильнул, что у меня самой голова пошла кругом. Вокруг нас никого не стало, мы одни в атмосфере любви. Как в облаке. И перед глазами только его лицо. Я слышу его дыхание, слышу его желания. И кажется, что у меня вырастают крылья, чтобы парить высоко над землей. Если б кто сказал, что такое бывает, я бы посмеялась и не поверила. Вы, наверно, тоже считаете меня чокнутой. Но я как сейчас помню это чудесное ощущение. Никогда еще любовь не была для меня похожей на свободу, ни в школе, ни после.
– Идем со мной, – услышала сквозь сон голос своего принца и вспомнила о реальности.
– Не могу. Надо собирать вещи. Я улетаю.
Сердце в его груди так запрыгало, что пробивалось сквозь материю. Пунит протянул ко мне умоляюще руки. Я сама готова была расплакаться от осознания разлуки. Если вы подумали, что я слишком сентиментальна, то и для меня самой такое состояние было в новинку. Я поражалась сама себе.
В голове звоночком просигналило: у него есть ты, но у тебя его нет. Какой бы не была сильной любовь, образ сотрется в памяти. Время