В Иродовой бездне. Книга 2. Юрий Грачёв

псалмы были так близки им, и они, обездоленные, гонимые, вопияли к Богу, молясь со слезами псалмами Давида. Так и Лева, не просто читал псалмы, а взывал ими к Богу всем своим существом.

      – Что же ждет его впереди? Какой бы ни дали ему срок, здоровье уж подорвано. А он знал и слышал, как суров, как жесток режим этих, как их скорее в насмешку, чем всерьез, называли, исправительно-трудовых лагерей. Кого и как они «исправляли»?..

      Лева не мог не думать и о другом. Кто знает, какой будет приговор? Быть может, придется уйти из жизни…

      Ведь в перечне мер социальной защиты по второй части 10-го пункта 58-й статьи значилась и высшая мера – расстрел. И лишь при смягчающих обстоятельствах был оговорен срок заключения не ниже десяти лет.

      Давно Лева не имел никаких вестей с Волги, не знал, что с мамой, с семьей, не знал, что с отцом и что вообще произошло за те месяцы, когда он находится под следствием: он был лишен всякой переписки… И снова один и тот же неотвязный вопрос: что его ждет?

      Этот вопрос беспокоил не только его лично, но и любого из заключенных, у кого следствие было закончено и они ожидали решения без суда. Все они были как-то особенно задумчивы, чутко прислушивались к каждому стуку. По ночам ожидающих приговора внезапно вызывали. Куда? Зачем? В этап или еще куда – никто не знал. Они уходили и навсегда исчезали для товарищей по камере.