– Так вы считаете, что посажены невинно, что страдаете за веру?
– То, что здесь написано в моем обвинении, что я посещал ссыльных и заключенных – это факт. Я это исполнял но вере в Слове Божием. То, что оказывал этим заключенным любовь, – тоже по Слову Божию. Я убедился, что верующие не вели никакой антисоветской агитации, а посажены несправедливо, – это факт, и требуется пересмотр их дел чтобы они были освобождены. И их освобождение будет только ценно для советской власти, так как снимет пятно вины с правосудия. Ну, а то, что я намеревался издать журнал, но, к сожалению, не успел это сделать, – верно, но и в нем антисоветского ничего нет, и быть не могло. Если у вас есть какая другая статья, чтобы судить меня за исполнение Слова Божия (а это именно то, что я делал), то, пожалуйста, судите. А только 58-я статья ко мне совсем не подходит, Я совершенно невиновен по этой статье.
– У нас есть юристы, есть прокуратура, они знают, кому какую статью предъявить. А ты не юрист, плохо в том разбираешься, поэтому должен понять, что согласно твоим деяниям к тебе как раз подходит 58-я статья. Вся твоя деятельность является контрреволюционной, антисоветской, и хочешь не хочешь, но ты враг наш, враг народа.
– Ну как хотите, только врагом я никогда не был и не буду, никакой антисоветской агитацией не занимался и заниматься не стану. И никогда не перестану молиться о вас, как о правительствующих, ибо нам заповедано Евангелием совершать прошения и моления за всех людей – как самых обыкновенных, так и тех, кто приближен к власть предержащим. Только в этом случае христианину завещана жизнь тихая и безмятежная, ибо это хорошо и потому угодно Спасителю нашему – Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины.
– Ну, хватит, хватит, ты мне свое Евангелие не проповедуй, – сказал следователь. – Все твои дела мы направляем в Иркутск, в полномочное представительство ОГПУ Восточно-Сибирского края. Не Бог, а люди будут решать твою судьбу – советское правосудие,
– Ну, а когда же состоится суд? – спросил Лева.
– Никакого суда не будет. Твое дело относится к категории таких, где все ясно, и потому никакой защиты и обвинения не требуется. Соответствующие уполномоченные лица, чекисты, рассмотрят те материалы, которые мы им дадим, и вынесут верный и справедливый приговор.
– И когда же мне ждать окончательного решения? – но Левин вопрос так и остался без ответа.
Глава 10. В ожидании приговора
«И ныне чего ожидать мне, Господи? Надежда моя на Тебя».
Потянулась, медленно потекла тюремная жизнь: та же огромная камера, те же люди, тот же голод, только более острый, потому что чем больше человек слабеет, истощает собственные запасы тела, тем сильнее ему хочется есть. Холод не воспринимался юношей как более