– Сет, революции нужны массы. Вы собираетесь изменить мир кучкой дилетантов? Вы падете.
– Все лучше, чем гнить в руках Метрополя и петь под дудку Матиса, – произнес один из братьев.
Я села на лавку и попыталась совладать с собственными мыслями. Нет, у меня не укладывалось в голове то, что они собирались подвергать себя опасности. Мы видели слишком много смертей и разрушенных судеб, чтобы позволить случаться этому снова и снова. Настали иные времена. Наши прародители явились свидетелями начала тоталитаризма, но мы, их пращуры, казалось, все еще помнили из своих прошлых жизней о той сладкой свободе и эфемерной демократии, о которой пели старые истории. Мы те, кто видит два мира, и кто может сделать выбор.
Я безнадежная трусиха – и всегда была, – но не позволю своему народу сгинуть в руках власти.
Поднялась со скамьи и заметила, что многие начали расходиться.
– Кто скомуниздил мою шапку? – ревел старик Тао. Иного варианта разговора он не ведал. – У меня уши воспаляются! Я кого спрашиваю: кто скомуниздил мою шапку?!
– Да вот же она, завалилась под лавку, – один из братьев помог достать потерянную вещь. – Внимательней будьте.
– Поговори мне еще, сосунок,– опираясь на дубовую кривую трость, бурчал старик. – Еще от мамки не отлип, а уже советы раздаешь. Да я тебе в деды гожусь!
– Да оставь ты его. Он выпил сегодня больше рыбы, – сказал другой брат.
Вит беседовал с отцом, но я выскочила на улицу и отправилась через поле к границе.
11
– Где ты была? – Киану, казалось, нервничал.
Мы столкнулись на входе в Долину, где он ощипывал тушку курицы.
– Где Герд? Он вернулся?
– Да, но к нему лучше не соваться с серьезными вопросами, – Киану с подозрением меня осматривал. – Что опять случилось? Ты здорова?
Я кивнула.
– Извини, Киану, надо идти.
Я всегда делилась с ним мыслями, пусть порой мы и ненавидели друг друга, но я пообещала себе рассказать ему обо всем позже. Сейчас не время.
Побежала скорей к дому. Запыхавшись, взлетела по лестнице и истерично завопила:
– Герд? Герд, где ты?
Я рыскала по полупустым комнатам, пока не услышала какие-то стоны. Они доносились сверху и, казалось, кого-то резали живьем. С ужасом, гуляющим по венам вместо крови, поднялась на второй этаж и заглянула к источнику звука.
Герд лежал на постели, раскинув могучие руки. Из плеча сочилась кровь. Вся рука обложена тряпками. Орли согнулась над всем этим и, судя по напряженности позы, уже не один час орудовала тонкими щипцами; Мальва возилась с примочками.
Орли сделала движение – и Герд даже согнул ноги от боли. Я сжала веки и приказала себе не трусить.
– Давай, Орли, ты сможешь, – надрывно произнес наставник удивительно трезвым голосом.
Мальва заметила меня, стоящую в дверях, и жестом подозвала. Мы молча смочили несколько лоскутов в настое трав-антисептиков и омыли несколько