– И какая же? – не выдержала Кира, хотя уже знала ответ. – Пасита наплёл с три короба, что я принадлежу ему? Так, знай, я – ничья! А как на вас посмотреть, так и, вообще, никто не нужен! – она хотела было уехать вперёд, но рука Крэга придержала лошадь за узду.
– Дай мне договорить. Пожалуйста. – светло-карие с золотыми прожилками глаза на солнце казались ещё ярче. В них отразилась странная смесь надежды и непреклонности. От этого взгляда по спине побежали шелковые мурашки.
– Говори, – бросила Кира, не подавая вида, какое впечатление он на неё производит.
– С тобой не все так просто.
– Ну конечно! – решив, что не хочет облегчать его участь, она убрала руку Защитника с уздечки, но не совладала со своими желаниями и чуть придержала в своей. Надеясь, что он не придаст этому значения, выпустила, резко посылая лошадь вперёд.
Курсант поднял глаза к небу, давненько ему не приходилось объясняться с женщиной. Он беспомощно оглянулся. Пасита ехал, наклонив голову, будто происходящее его не интересует. Нааррон, наоборот, глазел по сторонам, старательно избегая встречаться с ним взглядом. Крэг решил сказать все как есть, и прибавил ходу. Вновь поравнявшись с Кирой, выпалил:
– Во всём виновата сила.
Охотница, пристально на него взглянув, вдруг расхохоталась так, что лошадь всхрапнуть от неожиданности.
– Ну да, у вас всегда сила всему причиной. Как удобно!
Охотницу захлестнула обида. Не на Крэга. На Защитников вообще. На отца и деда с их скрытностью, которые, так или иначе, бросили её на произвол судьбы. На эту самую силу, о которой она не просила. На то, что волей-неволей придётся покинуть родные края. Но объяснять ничего не хотелось, и Кира свернула с дороги на тропинку по обе стороны которой возвышались сугробы.
Взобравшись по склону, тропа нырнула под сень деревьев. Мрачные издали сосны расступились, приглашая в светлый, пронизанный солнечными лучами чертог. Пахло смолой и хвоей. Наверху у самых маковок тренькали, стайками перепархивая с места на место, зеленогрудые синицы. Друг за другом по рыжему стволу пробежали серо-голубые поползни. Мелькнул огненный беличий хвост, вызвав непроизвольную улыбку. «Как же хорошо!» В лесу Кира всегда чувствовала себя своей, даже дышалось легче. Она будто становилась настоящей. Становилась самой собой.
Как только все собрались на утоптанной площадке, Пасита взял быка за рога, и стало не до разговоров. Похоже, прогулка взбодрила Защитника и настроила на рабочий лад. Он гонял всех до седьмого пота, подтрунивал над Наарроном, обстоятельно объяснял Кире её ошибки, да время от времени сходился в показательных поединках с Крэгом.
Когда тренировка закончилась, Защитники приступили к медитации, от которой охотница наотрез отказалась: «А ну как снова в Излом занесёт? Пока Матрена своё зелье не приготовит, ни-ни! И пусть Пасита хоть треснет».
Нааррон давно выдохся и теперь отдыхал неспешно шатаясь между деревьев