Я хрипло сказал ему: “Тэнкью” – и вышел, прижимая коробку к груди. И придя домой – вы не поверите – съел этого проклятого “Чикаго-Чикена”. И он мне, честное слово, понравился.
Профессор Холмс, как я только что установил после недолгих изысканий в интернете, жив-здоров и продолжает свои штудии в области конституционного права восточноевропейских стран. Разве что теперь не в Чикагском, а в Нью-Йоркском университете.
Наверное, так же просто было бы раздобыть его телефон и выяснить наконец: это только теперь мне кажется – или все правда? Да или нет? Действительно ли тот худощавый чернокожий аспирант с замечательной открытой улыбкой и даром мгновенного убеждения – это был Обама? С официальной его биографией все сходится: 1993 год – Чикаго, Юридическая школа.
Но спрашивать я не стану. Смешно это будет звучать столько лет спустя. Мало ли у них там, в Чикаго, было обаятельных аспирантов. В самом деле: мало ли?
ЧИКЕН-ЧИКАГО ИЗ ПРИГРАНИЧНОЙ ЗАКУСОЧНОЙ
(на шестерых)
В общей сложности 1,5 кг голеней, крыльев и грудок молодых нежирных цыплят (бедра не годятся, они слишком крупные)
3 яйца
¼ стакана молока или сливок
1 стакан чищеного (и освобожденного от шелухи) арахиса
1 стакан овсяных хлопьев
Полстакана кукурузной муки
Соль, черный перец, молотый чили, чеснок
Растительное масло без запаха для фритюра
1994. Заброска на океан
Скоунсы с сушеной смородиной
Кофейня на Пайк Плейс Маркет, Сиэтл, США
Хмурый, небритый, как будто заспанный человек никакого возраста в плаще неопределенного бежеватого цвета, наглухо застегнутом на все пуговицы, и со странным горбом – не на спине, а на груди – указал мне свободное место на деревянной лавке у стены. Я покосился на огромные фанерные ящики по всему полу просторного самолетного трюма.
Человек ухмыльнулся:
– Про “ядерный чемоданчик” слыхали когда-нибудь? Ну, вот это он и есть. И техника, и мы сами, и весь спецборт. Щас все верхом на этом чемоданчике полетим.
Самолет был военный, пузатый, тяжелый, те ящики тоже, видать, весили немало, так что лететь пришлось долго. Не шесть часов – как летит нормальный пассажирский рейс из Нью-Йорка в Сиэтл, через все Штаты ровно поперек, от океана до океана, – а целых восемь, пожалуй. Внутри сильно гудело и временами мелко трясло. Лавки оказались узкими и жесткими, а нормальных кресел не было ни одного. Из поцарапанного китайского термоса с хризантемами можно было налить себе горького чаю в пластиковый стаканчик.
Когда я добрался, перелезая через чьи-то ноги и какие-то тюки, до пилотской кабины и спросил, где здесь туалет, один из летчиков неопределенно махнул через плечо:
– Там сзади ведро…
Действительно, в самом хвосте, у грузовой рампы, я нашел ведро: оно было полное до краев. Так что пришлось терпеть до посадки.
Это