В самом деле. Редко кому из смертных выпадает честь стать избранником демона. И ещё реже – гораздо реже! – демон снисходит до того, чтобы объяснить человеку свои чувства в столь вежливой, деликатной манере, как это сделала я. Я издавна имею в своём кругу репутацию персоны интеллигентной, воспитанной, незлобивой. За что иной раз слыхала насмешки сородичей в свой адрес… Впрочем, руководству мой норов нравится: я не создаю проблем. А если я в ладу с руководством, то что мне за дело до злопыхательств жалких завистников?
Как я уже отмечала, высшие существа (то есть, мы и ангелы) достаточно часто вступают в сексуальные отношения с представителями людского рода. Люди весьма темпераментны, бывают приятны по своей внешности, к тому же представляются лёгкой добычей. Кто-то сближается с ними с целью развлечься, кто-то снимает таким образом психоэмоциональное напряжение, кто-то преследует спортивные интересы, а кто-то – упрощает выполнение служебных задач. В любом случае, выбранное для контакта человеческое существо не удостаивают долгих объяснений, а просто ставят перед фактом: «Ты избран!». А далее, в лучшем случае, уточняют по ходу дела: кем избран и для чего.
При этом негласно подразумевается, что избранный для контакта объект должен быть до безумия счастлив от того, что его никчемное существование наконец-то получило хоть какой-то высший смысл. У него не остаётся времени для вопросов и сомнений… Да и выбора тоже – не остаётся.
Какую реакцию я ожидала встретить со стороны Виктора? Удивление? Восторг? Пожалуй, и то, и другое – с примесью благоговейного страха. (Да, страх придаёт пикантности романтическим отношениям. Усиливает чувствительность и обостряет наслаждение…). Возможно, я рассчитывала даже на его благодарность – за то, что поговорила с ним начистоту, избавив от лишних сомнений и колебаний. В конце концов, я повела себя с ним предельно честно. А как он меня за это назвал? «Лживый дух»!
Да, я понимаю, его сознание жёстко зашорено стереотипами. Система воспитания и образования построена у них на культивировании негативного отношения ко всему, что хоть как-то связано с нашим народом. Однако, с другой стороны, запрет порождает собой и острое вожделение к запрещённому. Сотни и тысячи любителей острых ощущений на земле еженощно вычерчивают магические символы и расставляют зловещие чёрные свечи по углам пентаграмм. И я готова поспорить на что угодно, что если в руки господину священнослужителю попадётся какая-нибудь «Демонология», он не швырнёт её немедленно в огонь, даже не раскрыв, а для начала просмотрит хотя бы пару абзацев.
Так что же мешает ему раскрыть мне свои объятья? Неземное счастье само идёт к нему в руки, в моём лице, а он – гонит его прочь, да ещё в оскорбительных выражениях! (Ну, ладно, допустим, я с ним тоже пару раз вела себя не очень вежливо. Но ведь он меня